– Вот я балда! – Он треснул себя ладонью по лбу. – Только не говори, что бесишься из-за того, что я не сразу костомаху за руки схватил?

– Да, из-за этого, – согласился Макс.

Недоуменно покачивая головой, Захар развел руками:

– Не понимаю твоего недовольства. Все ведь нормально прошло. Моя секундная заминка не изменила абсолютно…

– Твоя секундная заминка в следующий раз может стоить мне жизни, – рубанул Макс. – Если на месте трехсотлетней костомахи окажется… окажется… – Он задумался и выпалил: – Кто-то более опасный!

– То есть ты даже не знаешь кто, да? – Захар лукаво прищурился. – Абстрактное существо в вакууме, которое когда-нибудь, предположительно…

– Отставить разговорчики, ведьмак Полунин!

Захар шумно вздохнул и незаметно закатил глаза, словно говоря: «Не надоело строить из себя начальника, дружище?»

– Разрешите угостить вас кружечкой коньяка, ведьмак Волков? – Он примирительно обнял друга за плечи. – В качестве извинений?

Макс, поразмыслив над предложением, кивнул:

– Разрешаю! Но не в качестве извинений, а за окончание первого в этом году дела.

– Классная пародия на тост! – заржал Полунин. – За такое грех не выпить!

Волков окинул младшего товарища усталым взглядом и беззлобно отвесил тому подзатыльник – долго сердиться на неунывающего Захара было невозможно.

Неприметная, обитая стальным листом дверь, что вела в ведьмачью контору, расположилась с торца панельной девятиэтажки рядом со спуском в подвал.

Задержавшись на пороге, Макс привычно огляделся и дернул ручку – дверь оказалась заперта.

– Дядь Толь! – Он ладонью постучал по стальной обивке. – Дядь Толь! Открывай давай!

В ответ – тишина.

Наклонившись к широкой замочной скважине, Волков навострил уши – дядя Толя в силу преклонного возраста мог не услышать визитера. Например, банально задремав, время-то раннее.

Минуту постояв в согнутом положении, ведьмак потерял терпение и вновь поднял руку. Но ударить не успел – из-за двери раздались приглушенные шаркающие шаги. Неторопливые шаркающие шаги.

– Хто-о та-ам? – вслед за шагами, словно из пустой бочки, донесся до ведьмака старческий голос.

– Дядь Толь, это я!

– Хто-о я-я?

– В глазок посмотри, дядь Толь!

– Сейща-ас гля-яну.

Шаги приближались. Медленно. Неспешно. Размеренно.

В конце концов дядя Толя добрался до глазка. Притих, изучая посетителя.

– Знать тя не знаю, – вынес он свой вердикт. – Ты хто?

– Вчера вечером знал, а сегодня не знает, маразматик чертов, – прошептал Макс и добавил громче: – Я это, дядь Толь, я! Максим.

– Волхов, щто ли? Махсим Владимировищ?

– Викторович, – поправил Макс и усмехнулся – незатейливая проверка от дяди Толи была успешно пройдена.

– Вихторовищ, тощно, – забубнил дед и загремел ключами.

Тяжело провернулись замки, и дверь приоткрылась. Ровно настолько, чтобы в зазор вместился подслеповатый глаз.

– Удостоверение похажи! – потребовал глаз. Хотя, конечно, потребовал его обладатель, но Волков шутки ради решил думать, что с ним разговаривает именно всевидящее око дяди Толи.

Раскрыв удостоверение, ведьмак сунул «корочку» под нос престарелого вахтера:

– Пожалуйста.

Глаз одобрительно заморгал, откашлялся и скрылся во тьме… а дверь отворилась чуть шире.

– Шустрее! – нетерпеливо шикнул дядя Толя и сделал приглашающий, но судорожный жест. – Заваливайся!

Едва Волков просочился в ведьмачью обитель, как дверь вновь захлопнулась. Провернулись замки.

– И щего встал? – Дядя Толя бесцеремонно подтолкнул Макса в спину. – Платон Ярославовищ с самого утра ожидает.

Волков, мимоходом глянув на настенные часы, – стрелки показывали три минуты девятого – решил не уточнять, с какого такого «самого утра» его ожидает начальник и, миновав короткий коридор-прихожую, прошел к одной из деревянных дверей.