– Ты не в Дрезне, – через силу выдавил Николай. – Поэтому привыкай к штаб-квартире.

– Волчок, оставь Ника в покое. – Романова, очутившись за спиной Макса, положила руку ему на плечо и, неожиданно прильнув, хихикнула в ухо: – Не видишь, у него сегодня ведьмачья разновидность ПМС – предмозговой синдром!

– Это как? – Макс повернул голову и уткнулся губами в щеку девушки. Слегка смутившись от подобной близости, отстранился.

– Не знаю, как, – пожала плечами рыжая. – Я просто так ляпнула. Придумала на ходу. А если серьезно, то Ник готовится к активации дара. Сосредотачивается. И в такие моменты он не особо разговорчив. Поэтому если хочешь поболтать или что-то узнать, то я в твоем распоряжении.

Волков кивнул:

– Да, остался у меня один вопросик…

– Ой, дай угадаю! – не дослушала Соня. Приложив пальцы к вискам и сверля Макса озорным взглядом, сделала вид, что пытается прочитать мысли: – Ты хочешь… ммм… узнать историю Аничкова моста!

– Историю, – поморщился Волков, – кого?

– Аничкова моста. – Девушка показала в сторону, но, видя недоумение на лице собеседника, пояснила: – Мост, через который мы только что прошли. Со скульптурами юноши и коня.

– А-а, тот мост, с коняшками. Нет, Сонь, откуда вообще такие мысли?

– Это не мои мысли, а твои!

Макс, понимая, что девушка шутит, решил идти до конца:

– Не-не-не, и в мыслях не было таких… кхм, мыслей! Фиговый из тебя телепат!

– Да я же просто веселюсь, Волчок!

– Знаю, – улыбнулся Волков. – А насчет моста… хоть убей, но я всю жизнь считал, что мост – Аничкин, а не… как ты сказала?

– Аничков, – с подозрением повторила Соня и ахнула: – Волчок, а ну признавайся! Ты сколько раз в Питере был?

– Один. В глубоком детстве.

– Всего один? Какой кошмар! И как впечатления?

– Не понравилось.

Романова хмыкнула:

– Заметно. Мне кажется, у тебя… как бы потактичнее выразиться… детская обида на город, что ли?

– Почему ты так решила?

Соня пожала плечами:

– Слишком отстраненно себя ведешь – головой не крутишь, про дворцы не спрашиваешь, «коняшки» не заинтересовали.

– Прими мои поздравления – твой внутренний телепат во многом прав, – согласился с ее выводами Макс. – Обида есть, но не на город, а на родителей. На отца. Который превратил веселую семейную поездку… Неважно, забей! – отмахнулся он.

– Веселая семейная поездка, да?.. – Романова ненадолго задумалась, а затем воодушевленно продолжила: – Так, Волчок, на выходные ничего не планируй. И обязательно запасись пластырем и хорошим настроением!

Макс приподнял брови в немом вопросе.

– У нас намечается грандиозная экскурсия! – ответила на него Соня. – Буду тебя опетербурживать! Проведу по всем знаковым и историческим местам, и ты у меня еще влюбишься в этот город. Только попробуй не влюбиться! – Девушка шутливо погрозила пальцем. – Будешь тогда каждый вечер от Мосбана до Дворцовой и обратно прогуливаться. До полной влюбленности!

– Договорились! – негромко рассмеялся Волков – непринужденность этой рыжей конопатой девчонки пришлась ему по душе.

– Наконец-то узнаю в тебе нормального Волчка! – засияла Соня. – Дай «краба»!

Но выполнить просьбу Макс не успел.

– Так, потом доболтаете, – испортил их веселье Николай. – А сейчас ведите себя нормально и не привлекайте внимание. – И добавил через паузу: – Тело выносят. Скоро пойдем.

Когда труповозка и «крякающие» полицейские машины влились в плотный поток Невского проспекта, Поздняков сделал жест следовать за ним и пружинистым шагом поспешил в арку, что отделяла улицу от дворовой территории.

Во дворе, несмотря на притягательный для обывателей кинотеатр «Аврора», было тихо и безлюдно. Оглядевшись, Николай вновь показал идти следом и направился к мусорке, стоящей справа от арки в специально отведенном месте.