Тьмануэль убрал с помощью магии остатки торта с лица и процедил ведьме:

–Вы крайне неуравновешенны.

–А мне показалось, это ты явно провоцировал драку, обозвав меня женщиной общего пользования!– парировала Рамер,– И я едва сдерживаюсь, чтоб твои торчащие эльфийские уши не оборвать!

Эмоции захлестнули до этого спокойного эльфа, когда он понял, что эта девушка ему тоже не по зубам, он выжал:

–Скандалистка!

А обиженная ведьма вошла в раж и стала обстреливать Тьмануэля всем, что попадалось под руку: фруктами, конфетами…

–Да что ж ты не уймёшься-то никак!– взревел эльфийский лорд,– Я тебя от принца спасал, и вот она – благодарность: ты меня позоришь!

–Защищал: говоришь?! Как-то звучит неубедительно. Просто для себя решил приберечь: вот это правильный вывод. И ты первый меня оскорбил, назвав легкодоступной!

–Друзей часто находил благодаря вредным привычкам, а врагов – благодаря достоинствам.

–Оскорблять даму для тебя – достоинство?

–Защищать!

–Да как у тебя язык поворачивается говорить такое! Обозвал проституткой, предлагал интим честной девице!

–А со мной пойдёшь?– попытался влезть в перепалку принц.

–Убью всех, кто меня тронет!– яростно пообещала Рамер, затем поспокойнее спросила подругу,– Ты со мной уходишь или остаёшься?

Веренея подскочила и бросилась к Рамер. И девушки гордо ушли.

В комнате общежития Веренея протянула:

–Да-а-а…Тот ещё денёк выдался…А тебе совсем никто из парней не понравился?

Рамер мечтательно протянула:

–Красивый…козёл…

–Который?

–Эльф Тьмануэль…Но нужен заговор против эльфов.

–Сейчас у тебя политический или магический подтекст?

–Политический. Но со временем, как колдовать научимся, можно применить и магический.

Девушки ещё похихикали, попили чай и завалились спать.

Утром запиликал магический переговорник в виде зеркала. Проклиная дисанию, когда тяжело вставать с утра, Рамер взяла круглое устройство с небольшой ручкой. В зеркале всплыло красивое лицо отца-брюнета.

Родитель прищурился, видимо жалел, что ещё и понюхать нельзя, начал допрос:

–А чего это ты такая опухшая, Рэмка?

–Так рано же ещё, со сна, пап…

–Кто это рядом?

–Напарница по комнате. Веренея Фёрст.

–Покажи поближе.

Дочь послушно поднесла аппарат к лицу спящей подруги. Аппарат покрылся испариной.

Отец не отставал:

–Вчера чинно погуляли, да?

–Немножко,– пыталась сделать невинные глаза Рамер.

–И сколько у тебя ныне кавалеров?

–Па, ну, па…Никто ко мне не приставал…

–А вот в это, деточка, верится с трудом! Значит: что-то скрываешь…Что случилось?

–Ничего.

–Чтоб к такой красавице и не пристали? Что ты скрываешь?

–Какой ты мнительный, папуль! Сегодня первый день учёбы, а ты меня даже не поздравляешь…

–Прости. Я так волнуюсь за тебя…С началом учебного года, Рэмка.

–Спасибо, пап,– расплылась в улыбке дочь,– И знай: я в обиду себя не дам.

–Целую. Звони почаще.

–Целую.

Рамер поплелась в уборную.

Только привела себя в порядок, одела форменное чёрное платье, как в дверь кто-то постучал. Подумала, что комендант, открыла. Принц! Сразу дверь захлопнула, но на щеколду не успела защёлкнуть, Гриффин ворвался в комнату.

Говорил с придыханием, наступая:

–Ты так красиво и бесподобно закрываешь дверь перед моим лицом…Я покорён.

Принц сегодня нарядился в костюм из чёрного жатого атласа, в углах лацкана символы факела из меди и камня граната.

–Я приветствую Вас, Ваше Высочество,– решила идти мирным путём девушка,– Чем обязаны лицезреть Ваш визит?

–О, леди ведьма стала учтива? Могу я надеяться, что Вы согласитесь принять подарок?– играл в её игру благородный.

И Гриффин достал футляр. Открыл. Заблестел кулон на золотой цепочке.

Рамер язвила и пятилась от него: