Очень почетная должность! Многие юные ведьмочки мечтали когда-нибудь стать ведьмой первого круга.

– Тебе-то небось тоже досталось, – с тем же сочувствием посмотрела на меня Ри. – Директор сильно ругался?

– Не помню, – вдруг сказала я, стушевавшись под ее взглядом.

Говорить о том, что господин Эйлер совсем на меня не ругался, отчего-то было стыдно, а врать не хотелось. Мы вообще договорились, что обманывать никогда друг друга не будем.

– Вот и я ничего не слышу, стоит ему заговорить, – мечтательно вздохнула Ри. – Это хорошо, что он ведет полеты на метлах, а не читает какие-нибудь заунывные лекции. Я бы тогда его предмет ни за что не сдала.

Переглянувшись, мы весело рассмеялись. Я еще в первую нашу встречу поняла, что мы с девчонками обязательно подружимся. Правда, с Риэной мы познакомились, стоя в очереди у кабинета госпожи Кельт, а Марика уже была в комнате, когда мы поднялись на этаж первокурсниц.

Пока соседки обтирались полотенцами и переодевались в сухое, я, чтобы им не мешаться, заняла место на подоконнике. За окном уже было темно. Фонари освещали дорожку, ведущую к главному зданию. Ветер гонял новенькие шторы, врученные нам завхозом под расписку.

Спрыгнув с подоконника, я намеревалась закрыть окно и отправиться в кровать, но планам моим не суждено было сбыться. Я знала не понаслышке, что такое невезение, и сейчас оно действовало в полной мере.

Цветочный горшок, что всего секунду назад мирно стоял на подоконнике, из-за моей неуклюжести рухнул вниз – за пределы окна. И ладно бы он просто рухнул и разбился. Судя по звукам, он приземлился кому-то на голову. Кому-то, кто однозначно знал орочий диалект, так выразительно и заковыристо он ругался.

– Ой! – прошептала я в ужасе и повернулась к девчонкам.

Мы втроем испуганно замерли – каждая на своем месте. Марика как раз расстилала свою постель, уже переодевшись в простую белую сорочку, а Риэна еще стягивала платье, пытаясь не потревожить свою длинную светлую косу.

Так мы и стояли до тех пор, пока Ри придушенно не пискнула:

– Девчонки, помогите. Я, кажется, волосами зацепилась.

Мы тут же кинулись к подруге. В четыре руки ее коса выпуталась легко, а мы снова прислушались к тому, что происходило под нашим окном.

– Вроде тихо, – прошептала Марика, тряхнув своими рыжими локонами.

– Надо бы сходить проверить, не убила ли я кого, – также тихо ответила я и сделала осторожный шаг к окну, словно из него на меня кто-то мог выпрыгнуть.

Однако беда явилась откуда не ждали. В нашу дверь внезапно заколотили.

Я чуть шабашу душу не отдала – так говорили некоторые ведьмочки, а я подслушала.

Мы снова переглянулись, и я кивком указала Ри на дверь. Она в ответ отрицательно покачала головой и пальцем указала на Марику. Рыжая тоже не растерялась – ее указующий перст был тут же направлен на меня. Мол, сама виновата, сама и открывай. Мы, если что, со спины прикроем.

Решив, что с метлой открывать мне будет не так страшно, я мысленно призвала ее, и она мгновенно оказалась у меня в руке. С каждым днем моя метелочка слушалась меня все лучше.

Прокравшись к двери, которую с той стороны уже, кажется, собирались ломать, я резко распахнула створку.

– Чего надо? – рявкнула я от души, сама испугавшись своего грозного тона.

И наверняка прямо на месте и побледнела. За порогом стояли студенты-старшекурсники, и выражения их лиц не обещали мне ничего хорошего. В их волосах и на их широких плечах горстями лежала черная земля, а у одного на голове даже чахлый зеленый кустик поселился.

Злыми парни были настолько, что я невольно сделала шаг назад. А они – вперед, чем нарушили одно из правил академии. Парням в женские комнаты заходить было строго-настрого запрещено. Впрочем, как и наоборот.