Чинно и мирно добравшись до своей кровати, я разместила свою метлу на стене – на двух крюках, специально для этих целей предназначенных. По правилам пожарной безопасности такие крюки висели над каждой кроватью, чтобы у ведьм и ведьмаков была возможность быстро схватить метлу в экстренной ситуации.

Под двумя ничего не понимающими взглядами я поправила подушку, забралась под одеяло и только после этого спросила:

– Девчат, а вы когда узнали о том, что станете ведьмами?

Воцарилось молчание. Прикрыв веки, я уже и не надеялась на ответ, но вскоре послышался озадаченный голос Марики:

– Так, почитай, с рождения. У меня ведь и мама, и бабушка, и обе тетки ведьмы.

– А я лет в пять узнала, – ответила Риэна и, судя по скрипу, тоже забралась под одеяло. – Бабушка моя ушла, но прежде силу мне передала. Только спала она, как и положено, до восемнадцати лет.

– Рада за вас, девочки, – сладко зевнула я и перевернулась на бок. – А я узнала четыре дня назад и раньше ничем, что связано с ведьмами, не интересовалась. А сейчас давайте спать, пока еще кто наглый не заявился.

Воцарилась тишина. Спать хотелось просто жутко: первые дни в академии были насыщенными и очень богатыми на события, но едва я начала проваливаться в дрему, как Марика снова подала голос:

– Тиан… Тиана!

– Чего? – отозвалась я глухо.

– Так можно мы сами им вещи постираем?

– И отнесем! – добавила Ри громким шепотом.

– Нет, сама постираю, – ответила я, хотя, видят ведьмы первого круга, делать мне это совсем не хотелось. – Нечего вам головы дурными ведьмаками забивать.

Обиженное сопение раздалось сразу с двух сторон, но моя совесть сладко засыпала в этот момент.

Постираю… Ух, я им так постираю! Вовек не забудут!

Именно с этими мыслями я и проспала до самого утра, так ни разу и не проснувшись. Хотя предыдущие мои ночи вполне можно было назвать беспокойными. Я все не могла поверить в то, что действительно нахожусь в академии магии, а еще – что я теперь самая настоящая ведьма.

Пусть пока не обученная, пусть бедовая, но все-таки ведьма.

Половина дня прошла для меня, на удивление, относительно спокойно. Я с нетерпением ждала урока травоведения, который сегодня в расписании значился последним. Вела его Оста Филт – высокая, худощавая и гибкая, как лиана, темноволосая ведьма, в чьей оранжерее еще на прошлом занятии я углядела знакомый примечательный кустик.

Примечателен он был исключительно своими удивительными свойствами. Когда я являлась ровесницей своих младших сестер, мы с подружками часто бегали к речке, где обрывали с этих кустов все их листья, оставляя тонкие стволы фактически лысыми.

Заостренными листьями набивали небольшие холщовые мешочки, а потом высыпали их содержимое соседским мальчишкам-драчунам за шиворот. Те через некоторое время начинали жутко чесаться и покрывались уродливыми красными пятнами, из-за которых им не разрешали выходить из дома.

Хотя… Может, они из-за этого с нами и дрались?

– И последнее на сегодня, – с легкой улыбкой диктовала нам госпожа Филт под запись.

Мы сидели за партами по трое: именно по три человека в дальнейшем разбивали ведьм и ведьмаков для практики по сложным чарам. И в комнатах селили по этому же принципу. А еще число три, как я узнала из занятия по истории, для нас являлось истинно магическим.

– Lusta Terpion или «Серебройка целебная». Не путать с «Серебройкой ядовитой»! – записывала ведьма на доске. – Это первая трава в арсенале любой ведьмы. Желтые листья ее, если их истолочь в ступке и отжать сок, способны излечить царапины, синяки и даже легкие ранения, а корни этого растения являются одним из ингредиентов почти всех известных целебных настоек.