- Очень надо…

- Надо, так надо. – Марго послушно развязала мешочек, достала оттуда кусок мела и протянула его Бэрримору на ладони.

Из пасти выстрелил длинный розовый язык, и мелок исчез в недрах зеленой тушки. Раздалось сосредоточенное чавканье. Девушка хотела почухать питомца, хм, за ушком, но не успела. Тот облизнулся и снова потребовал:

- Еще, еще дать!

И Марго достала еще один мелок.

***

Скоро фамильяр утратил и к ведьме, и к мелкам, и к пакости за окном всякий интерес. Он поспешно сбежал по стене и отправился под кресло спать. Девушка не сдержалась и усмехнулась:

- Ничего его не берет!

- А что ты хочешь? – Отозвался Казик. – Он же кактус! Кактусы не умеют боятся.

Марго снова посмотрела на окно и поежилась. Тварь не ослабляла напора.

- А ты? – Спросила она призрака. – Ты умеешь?

- Конечно. – Легко признался тот. – Я слишком долго был человеком. Что будем делать?

- Не знаю… Хотя…

Ведьмочка вытряхнула мешочек на ладонь и посмотрела на последний мелок.

- Хотя, почему не знаю?

И она принялась чертить по стеклу защитные знаки. Густо, сплошной паутиной. Так, чтобы никакая тварь не смогла проникнуть внутрь.

Казик отошел на шаг, втихаря полюбовался точенной фигуркой, прямыми плечами, решительным поворотом головы своей любимицы, и бесшумно устроился в кресле, взяв в руки старинный фолиант.

Мелка хватило едва-едва. Последние штрихи Марго пришлось вырисовывать, подбирая повсюду обломочки и крошки. Зато теперь магическая вязь покрывала не только стекло и раму, но и всю стену полностью, и часть потолка, и небольшой кусочек пола. От верхних углов вниз, под окно, были выведены 2 вектора, завершающихся внушительными стрелками. Острия этих стрелок сходились в одной точке.

Марго отряхнула руки, опустилась на колени и поставила указательный палец прямехонько в эту точку. Потом закрыла глаза и принялась читать заклинание, беззвучно шевеля губами.

Казик отложил в сторону книгу и уставился на ритуал. Ему очень нравилось наблюдать за тем, как Марго колдует. Бэрримор запыхтел, завозился под креслом, но вылезать наружу не стал.

С первыми же словами заклятия твари отпрянули от окна. Марго довольно кивнула, словно смогла это увидеть с закрытыми глазами и продолжила шептать.

Снаружи взвыло. Вой этот пробирал до самых печенок. Мерзкий, тоскливый, бессильный. Он тянулся на одной ноте бесконечно долго. И Казик с удивление ощутил, что даже ему, фамильному призраку, вселенному в фамильяра, стало страшно. Хотя, чего может бояться призрак? Парадокс.

Мужчина машинально потер ладони о брюки, так словно они могли вспотеть от ужаса, и нахмурился. Происходящее ему не нравилось вовсе. И хотелось ему сейчас одного – дождаться утра, взять эту малолетнюю дурынду в охапку и утащить отсюда как можно дальше. Чтобы больше никогда не видеть этого проклятого дома и не встречать ненасытную тварь Анабель.

Но позволить он себе этого не мог.

Марго оторвала палец от переплетения линий, подняла его на уровень своего лица вслух сказала:

- Да будет так!

Голос у нее был твердый и спокойный, словно вой за окном не имел на него никакого влияния. Потом палец опять пошел вниз и уткнулся в магическую схему.

В комнате вспыхнуло ослепительно-яркое сияние изумрудного цвета. Пробежало по линиям в стороны, поднялось по стене, залезло на потолок, стекло вниз на окно да там и осталось, слегка приглушив сияние.

Марго пружинисто поднялась.

- Готов периметр. – Доложила она. – Теперь уже точно никакая Анабель сюда не пролезет.

По лицу ее было видно, что она чрезвычайно довольна собой. Казик украдкой бросил взгляд за окно. Тьма за стеклом исчезла. В небе снова сияли веснушками звезды. Круглая луна довольно улыбалась, взирая на спящий Аратин. В комнате стало невероятно тихо. Страх сам собой растворился.