А вот и наш скоморох в сопровождении виконта Истова пожаловал. Одет, как всегда, непонятно во что: то ли яркие половые тряпки украл и на себя нацепил, то ли свой халат порвал на лоскуты где-то. Последний бомж не рискнет облачиться в подобное. А этот снова с наслаждением эпатирует публику.

Чтобы раньше времени не выдать себя и не попасться на глаза злобному карлику, я встала сбоку от парчовой портьеры, полностью закрывавшей меня от остальной любопытной публики, и наблюдала, как разглядывает «высший свет» новую необычную игрушку: во взглядах, обращенных на графа Жильда, смешались разные чувства: любопытство, интерес, страх, насмешка, презрение, брезгливость, отвращение, ненависть. Надо же, как разнится отношение к карлику. Ну-ну. Это его еще «в деле» не все видели.

Маленький уродец шел быстро и уверенно, буквально рассекал толпу. Вскоре он уже был посредине самого большого зала во дворце. Именно в том месте было поставлено нечто вроде высокой деревянной трибуны, за которую следовало встать «дорогому гостю», чтобы все собравшиеся смогли лицезреть его. Их Величества по моей настоятельной просьбе сидели в удобных креслах в углу зала, невидимые для постороннего взгляда. Василиса попробовала было возмутиться моим решением, но я отвела свою дражайшую подругу в сторону и посоветовала не спорить со мной, если, конечно, она не хочет, чтобы Елисей на этом вечере внезапно узнал все её многочисленные тайны и секреты. Её Величество моим советом прониклась и, больше не споря с придворной ведьмой, покорно уселась в поставленное для неё кресло, позволив закрыть себя и своего супруга пологом невидимости.

Граф Жильд, как обычно, решил идти от простого к сложному, желая «разогреть» толпу, подготовить ее для жарких ссор и скандалов: сначала были показаны простенькие фокусы, повторить которые, не помогая себе магией, смогла бы даже я. Однако же на собравшихся во дворце они произвели положительное впечатление. Многие аристократы и часть купцов тут же расслабились, начали удовлетворено улыбаться, потянулись к легким закускам и спиртным напиткам, выставленным гостеприимными хозяевами в изобилии на резные лакированные столики. Довольный успехом, карлик ухмыльнулся и усложнил номера: начал отгадывать различные числа, прямо как дрессированная собачка в шатре шапито. И ведь что интересно: ни разу не ошибся и не сбился. Впрочем, при должной упорной тренировке и здесь нет ничего сложного. А у Жильда было достаточно времени, чтобы улучшить свои разнообразные умения и навыки.

Когда уже наслышанные о былых «подвигах» графа в Китеже гости наконец-то перестали ждать от него какого-либо подвоха и под влиянием напитков забыли обо всех его дурных качествах, «звезда вечера» неожиданно вновь показал свою истинную гадкую суть: визгливо и громко, как истеричная старая дева, впервые увидевшая в своей комнате голого мужчину, пристально уставившись на одну конкретную гостью, высокую полноватую девушку, стоявшую неподалеку от него, практически не мигая, он начал читать очередное свое «пророческое» стихотворение, и я, боясь упустить кадр или слово, немедленно сжала в руках самозаписывающий кристалл, магическую новинку, несколько дней назад с трудом выпрошенную у Цирина как раз для подобных случаев:

Колокольный звон над землей звенит,

А у девушки боль в груди щемит:

Ей сегодня замуж надо выходить,

Горечь дней несчастных надо ей испить.

Муж ее – красавец с бородой седой,

Но не он ей люб, люб ей молодой.

Да со счастием она распрощалася,

А душа-то в клочья растрепалася.