– Торгуешься, Люда? – Егор открыл дверь из ванной и сделал приглашающий жест.

– Хочу все выяснить всего лишь. – Я повиновалась и пошла по коридору. – И подумать. Я ведь имею право.

– Конечно, девочка, – легко согласился он, – все права. В том числе и погибнуть по собственному желанию.

– Не надо меня запугивать, майор. Я достаточно испугана.

– Не уверен, но знаешь что? – Он толкнул дверь, и мы очутились в большой, едва освещенной спальне с громадной кроватью с черным мягким изголовьем и бортиками. – Давай-ка забьем на это и поспим. Утро вечера мудренее – говорили наши предки, а они были мудрые люди.

– Только сон, – предупредила его я.

– Что так? – его ухмылка стала порочной. – Было жестковато для тебя? Секс со взрослым мужчиной у тебя впервые и слегка чересчур? Мне так не показалось, но готов загладить и исправить.

– Я не думаю, что нам стоит… эм-м продолжать в том же духе, если предстоит вместе работать. Это вроде как… неловко. – Угу, и секса вообще без отношений у меня не бывало до сих пор, и та волна безумия, что к нему привела, уже схлынула без следа. И да, в габаритах физических, не говоря уж о технике, по сравнению с моим первым и единственным до сего дня Вадиком Волхов был прям сильно… взрослым.

– Ерунда, Люда, – он уселся на кровать и, бесцеремонно подтянув меня к себе за талию, поцеловал ниже пупка. – Больше эти правила в твоей жизни не работают. Отказываться хоть от капли удовольствия ради каких-то принципов отныне не имеет смысла. Но и заблуждаться и позволять себе думать, что это нечто большее, чем просто удовольствие, не стоит. Взрослей, девочка.

Его сильные ладони стиснули мои ягодицы, губы двинулись ниже, а низ живота стало заливать тяжелым текучим жаром. Зараза, это что, прямой намек на то, что мне теперь не светят нормальные отношения, только голый секс, ни к чему никого не обязывающий при том? Вот прямо сейчас пускай себе. Буду, значит, взрослеть сегодня, а утром посмотрим.

12. Глава 12

Проснулась я одна и ощутила, что вот прямо выспалась. Кайфовое, однако, чувство, как летом у бабули в деревне, когда никто тебя ни в какую школу не будит. И нет у тебя пока ни забот, ни хлопот, один только полный удивительных открытий мир вокруг. Но стоило шевельнуться, и тягучая боль везде и всюду мигом напомнила о вчерашних событиях, передрягах и собственных непристойных вольностях, коих за одни сутки было офигеть как много. У нормального человека столько приключений за целую жизнь, наверное, не случается, не говоря уже о том, что всему этому до нормальности, как до Луны. Хозяина спальни в комнате не наблюдалось, но на его половине кровати лежала чистая футболка. Обо мне позаботились или так намекнули, что шарить самой в поисках чего накинуть не стоит?

Не нашлось Волхова и в остальных комнатах. Я обошла их все, ничего не трогая, но рассматривая его дом. Мне он не очень понравился. Красивый, просторный, большие окна, современные везде материалы и покрытия, металл и камень, но почему-то не ощущался по-настоящему обитаемым. Эдакое удобное, но не уютное место переночевать и потрахаться, а не настоящий дом, жилье, где проводят массу времени с удовольствием и куда притаскивают кучу мелочей, имеющих значение именно для хозяев жилища. Хотя Егор небось из тех, кто, по сути, живет на работе и действительно здесь только спит, и то поди не каждую ночь. А может, очень особенным полицейским теперь дают вот такое особенное служебное жилье? И зарплата у него, видать, тоже очень особенная по сравнению с обычными работниками правоохранительных органов, раз и по ресторанам ходит и живет вот так. Надбавка за вредность и ночные переработки? В глубине тела слегка потянуло болезненно, напоминая, что этой ночью он, как по мне, эту надбавку отработал на совесть. Ухмыльнулась циничности этой мысли. Я ведь не такая. «Была», – теперь нужно добавлять, очевидно.