– А он тогда кто, если мама у него Светлая ведьма?

– Темный… – я запнулась. И буквально, и фигурально, осознавая всю степень подставы, свалившейся на мои бедные хрупкие плечи. – Темный ведьмак!

Фамильяр озвучил нашу общую мысль:

– Нам конец.

Было принято считать, что у Светлых ведьм всегда рождались только такие же Светлые ведьмы. Причем независимо от того, кем был отец. В моем случае, например, оборотнем, но я от него унаследовала лишь крупицы – глаза, что менялись тогда, когда я пребывала в крайней степени враждебности.

Так было всегда. В девяноста девяти процентах случаев.

А вот в одном…

Лишь изредка у Светлых ведьм рождались мальчики. В такие моменты говорилось, что кровь отца взяла верх над генами матери. А сильнее ведьм с многолетними традициями были еще более многолетние.

Маги, которые обуздали черную сторону своей силы. Рыцари, несущие ночь, и те, от кого у Светлых ведьм рождались Темные ведьмаки – ведьмы в мужском обличье, в равной степени перенявшие оба дара своих родителей.

Они были вреднее ведьм. Они были злопамятнее ведьм. Они были хитрее ведьм.

И беспощаднее.

– Нам конец, – повторил Кот, перебираясь ко мне на плечи. – Может, вернемся за супчиком?

– Да сейчас! – разозлилась я. – Ведьмы не отступают!

Я без труда догнала офицеров городской стражи. В дом семьи Ыдэйк мы врывались уже вместе, но мужчин я пропустила вперед, потому что старенькая дверь, что находилась рядом с входом в кондитерскую, оказалась заперта.

Ну не мне же ее ломать? У меня платье новое, а у них форма казенная – не жалко.

Представшая нашим глазам картина не оставляла сомнений в том, что поступивший вызов не был ложным. Рядом со светло-зеленой дверью, прямо в прихожей на полу сидел грустный мужчина лет шестидесяти на вид. Он опирался подбородком на свою ладонь.

Сгорбленная спина, потухшие глаза. Все это вкупе с воткнутыми в дверь ножами указывало на то, что конфликт был, но, судя по всему, завершился без участия второго собеседника, который от греха подальше очень разумно решил спрятаться.

– Господин Ыдэйк, – обратился к мужчине один из трех офицеров, чье лицо покрывали задорные веснушки. Не слишком длинные золотые волосы были убраны в короткий хвост, отчего легко можно было разглядеть светло-карие глаза и округлые черты лица. – Ну как же вы так? От вас я такого точно не ожидал.

– Я тоже не ожидал, – тяжело вздохнул владелец кондитерской, продолжая сидеть. – Забирайте, чего уж там.

– Госпожа Ыдэйк, выходите, – окликнул хозяйку дома блондин.

Светло-зеленая дверь осторожно приоткрылась, а наружу выглянула моложавая женщина, которой навскидку я могла бы дать не больше сорока. Ее платье, как и одежда мужа, было пошито из добротной ткани. У обоих присутствовали белые накрахмаленные фартуки.

– Заявление писать будете? – грозно осведомились за моей спиной, отчего у нас с фамильяром шерсть дыбом встала. Ведьмак собственной персоной.

– Не буду, – утерла женщина краем фартука щеку, по которой катилась слеза. – Вы только рядом постойте, пока я с мужем поговорю…

– Сопровождением не работаем. Или заполняйте заявление, или оформляйте ложный вызов. Патрик – на месте, остальные – в отделение. И да, госпожа ведьма, – тон голоса следователя очень нехорошо смягчился. – Вы тоже остаетесь здесь. Ваша задача – убедиться, что здоровью граждан ничего не угрожает. Психологическая помощь, помощь целителя, предупреждение и проведение профилактической беседы. Вы же это умеете?

Оба офицера посмотрели на нас с тем, кого назвали Патриком, с изрядной долей сочувствия. Голубоглазый блондин явно приуныл оттого, что придется работать так поздно. Я же, наоборот, воодушевилась. Воодушевленно же проводила взглядом уходящего следователя.