Вдруг в глубине магазина что-то запищало или затрещало. Неприятное предчувствие заставило Лотту напрячься. Звук напоминал звуки электрошокера. Кто-то сидит там и надеется защититься от Лотты этим оружием?
– Эй, кто там? Выходите! – должен был услышать тот, кто мог издавать этот звук.
Но никто ей не отвечал.
«Да к чёрту! Надо уходить!» Насколько можно быстрыми движениями она натянула спортивные брюки, накинула олимпийку, надела кроссовки. Звук снова раздался. Лотта встала на ноги и зашагала к выходу. Снова звук. Что-то в голове закричало ей: «Беги!»
Только вот бежать она не могла и просто ускорила шаг, пытаясь не слишком нагружать правую ногу. И только теперь, с ракурса около двери, она вдруг поняла, что за звук. Это были переговоры по радио. То, что она сперва приняла за треск электрошокера, на самом деле был треском рации, в которую кто-то пытался говорить.
– Она в магазине, она точно должна быть в магазине сейчас… она должна услышать… Лотта иди на звук!
«Беги! Беги!» – неустанно повторял голос в голове. Он боролся с любопытством. Чей это голос? Откуда они знали, что на будет тут. Она словно нашла кусочек пазла, который ей нужно забрать, чтобы собрать с его помощью картину, которую она только достаёт из коробки пазлов на тысячу кусков. Но этот кусочек… без него пазл точно не соберётся.
«БЕГИ!»
Стоило ей сделать шаг в сторону рации, которая звала её, как произошла яркая вспышка. Она осветила Лотту как бы в замедленной съёмке. Сперва мозг подумал, что это с улицы, что это взрыв, который произошёл где-то рядом. Но уже в следующий миг за вспышкой пришла взрывная волна. Пришла она со стороны рации, на голос которой она пошла.
То был мощнейший взрыв, который должен был её разнести на тысячу кусочков, окажись она ближе к взрыву. Сейчас же взрыв лишь заставил её пролететь через витрину магазина и приземлиться на дороге, отерев кожу, словно о наждачную бумагу, об асфальт.
Те, кто заложил бомбу именно здесь, уже мчались по улице, чтобы схватить её.
Девушка по городу
Во время взрыва – и пока летела на асфальт и, тем боее, когда приземлилась, – Лотта оставалась в сознании. Она видела всё чётко. Видела, как разлетаются полки, как одежда на вешалках загорается и вспыхивает, чувствовала момент, когда врезалась в стекло, и как пробила его. И сейчас она всё ещё в сознании. Всё потому, что инстинкт выживания у ведьмы гораздо сильнее, чем у любого человека…
Только вот тело… тело не всегда способно соответствовать этому уровню тяги к жизни.
Лотта не могла вздохнуть от охватившей её боли. Дыхание перехватило так, что она была уверена, что умрёт. «Пожалуйста, вздохни», – молила она своё тело. Паника захватывала её целиком, в ушах звенело. «Вдох, пожалуйста, всего один вдох, прошу, мне нужен всего один вдох!»
Телу было больно. Невыносимо больно. Кажется, оно разучилось выполнять самые обычные действия. Нервная система перезагружалась – ей требовалось какое-то время, чтобы вспомнить, как поддерживать жизнь.
И вот, наконец, ей удалось затолкать в себя воздух. Горячий, грязный, он с болью входил в неё. Её лёгкие горели, тело кричало от ожогов и всех полученных ран. Окажись на её месте кто-то другой, он уже был бы на дороге к небесам. Но не Лотта… она не просто так в этом мире.
Она вдыхала воздух с рёвом, как будто пыталась его побороть в схватке. Жадно. Надежды подняться на ноги у неё не было совершенно. Она лежала и вглядывалась в окружающий пейзаж: пыль, поднятая взрывом, кружилась вокруг, свет от солнца пробивался с трудом. В другой ситуации можно было бы даже посчитать это красивым. Как снегопад.