– Вскрываем! – отдала короткий приказ, чтобы не приведи луна, не наговорить кучу всяких грубостей за такое безалаберное поведение и полное пренебрежение техникой магической безопасности.

– Но не будет ли это считаться вторжением в личную жизнь адептов? – запротестовала девушка.

– Если ему не была оказана помощь, то есть вероятность того, что вторгаться уже не во что, – безапелляционно заявила я.

– То есть? – кажется, она не понимает всю серьёзность ситуации.

– Возможно, личной жизни у него уже нет. Впрочем, как и жизни в целом! – провела рукой по дереву двери, вызывая при этом магический рисунок, призванный служить охранкой для комнаты в отсутствие хозяина.

 Руны ровными рядами покрывали дверь, то вспыхивая ярче, то, тускнея на глазах. Вся прелесть этих замков в том, что надо знать, какие руны напитать силой, чтобы дверь открылась. Очень надёжная защита. Но как у ректора, у меня был универсальный пароль для вскрытия абсолютно всех дверей.

– Есть!

– Я всё-таки считаю, что мы поступаем, не очень добропорядочно! – я уже десять раз пожалела, что позвала её с собой. И это даже странно, такая добропорядочная Энни, а в академии разруха полная.

– Адепт Дарем! – не обращая внимания на слова секретарши, я двинулась вперёд, одновременно с этим зовя адепта по имени, чтобы обозначить своё присутствие. Но ответом мне была тишина.

– Его, видимо, нет, – Энни не теряла надежды увести меня из комнаты парня. Но все её высказывания старалась игнорировать, хоть и жутко раздражалась.

– Адепт Дарем? – повторила вопрос чуть громче и в ответ услышала слабый стон в глубине комнаты. – Дарем, я захожу в комнату!

Мне хотелось плюнуть на всё и преодолеть разделяющее нас расстояние, но правилами, которые я всё-таки сумела почитать в дороге, было запрещено врываться в комнату адептов. Сначала необходимо обозначить своё присутствие не менее трёх раз.

 Когда дань правилам была отдана, опрометью бросилась в направлении, откуда слышался стон и тихий, девичий голос. Это меня очень смутило, но останавливаться на полпути не решилась, стон больше походил на болезненный.

– Помогите! – видимо, девчонка не выдержала и позвала пришедших на помощь. Сказать, что разделяющее нас расстояние я преодолела в мгновение ока, ничего не сказать.

– Что с ним? – спросила у девушки, что трясущимися руками продолжала вычерчивать символы передачи энергии.

– Я пришла к нему, как только он вернулся. Ему было очень плохо и с каждым мгновением становилось всё хуже, пока он не упал с кровати. – беглый осмотр состояния парня показал мне, что у него сильное отравление чужеродной магией. Значит, он получил более сильный урон, чем я предполагала.

– Сколько он находится в таком состоянии? – спросила я, уже примерно прикидывая примерный план действий.

– Минут десять, наверное, – девчушка задумалась, очевидно, вспоминая детали, которые мне уже не нужны. Десять минут не очень много. У меня есть ещё часа два, чтобы его вытащить.

– Почему не пустили целителя? – строго посмотрев на девчонку, поняла, что до сих пор не знаю, как её зовут. – Скажи своё имя

– Тана! – глухо ответила она и, косясь в сторону моего секретаря, произнесла. – К нам никто не приходил!

– Почему сами не позвали старших? – я задавала вопросы не просто так, мне хотелось узнать, что здесь творится на самом деле. А что может быть эффективнее, чем нахождение в стрессовой ситуации?

– Я думала, он снова увлёкся экспериментами! А в прошлый раз его утащили в подземелье. Не знаю точно, что там было. Он не рассказывал. Но вышел он без единой царапины и еле стоя́щий на ногах, – по мере рассказа Таны, Энни то бледнела, то серела и пыталась показывать угрожающие знаки в сторону адептки.