Успокоиться я смогла лишь когда фамильяр ожерельем обвила мою шею, продолжая шептать успокаивающие слова.

– Чего я не знаю? – Грегор смотрел на меня со смесью страха и вопроса в глазах.

Что, правда не знает? Да, не может быть. Он явно нашел меня через деда, иначе и быть не могло. Хотя, я тоже о многом узнала после смерти бабушки.

Ладно, посмотрим, что они скажут на то, что я им покажу.

Я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем заговорить:

– Следуйте за мной.

Открыв дверь в спальню, поманила за собой молодых людей и повторила то, что делала до их прихода. Закрыла ставни и шторы, достала свечи.

– Вы гадаете?  – на лице Дамиана отразилось неподдельное удивление. Оно и правильно, пророков крайне мало. Они рождались от союза ведьм и эфирных магов.

– Да, спасибо Аскольду Веллрою. Есть и более сильные предсказатели, во мне мало эфира.

После зажжения последней свечи я повернулась к лордам:

– Смотрите в зеркало, господа. Оно покажет лишь то, что я попрошу в словесной форме.

– Отражение не лжёт, – Грегор кивнул, – мы готовы.

Я фыркнула и приступила к обряду. Коснувшись пальцами зеркала, начала читать заговор. Для того чтобы показать детали далекого прошлого требуется много сил, мой голос снова стал похож на потусторонний:

«Поверхность зеркала, водою обратись, Река времен в тебе сейчас же отразится.Вспять лодка нашей жизни повернись, Селванн история должна здесь появиться:Как долго гнал ее Веллрой, Что он с ней сделал; Дай ей отразиться…»

Отражение пошло рябью, следуя за моими словами. Сначала всё было, как в тумане, но с каждым импульсом, выпущенным мной в зеркало, изображение становилось всё четче.

Все присутствующие затаили дыхание.

Перед нашими глазами появилась картина, которую я уже видела однажды: рыжеволосая девушка бежала по лесной чаще от инквизитора, но силы подвели её. Хищник настиг свою жертву.

Дальнейшие события повергли в ужас моих гостей.

Что же…

Видимо, действительно не знали…

***

80 лет назад Эленор (от лица автора)

Сознание уплывало. Отчаяние разъедало тело и душу.

«Не убежала. Не успела.»

Резкая боль внизу живота и влажные омерзительные поцелуи не до конца доходили до разума несчастной ведьмы. Она была слишком измучена и ослаблена.

Пытки.

Избиения.

А теперь ещё и это. Руки Эелен были закреплены над головой мерзкими граблями инквизитора. Знала бы, что будет, вонзила бы себе нож в сердце. Всё, что Эленор могла сделать – это не двигаться. Она плакала и кричала от боли, но ничего не могла изменить. Мышка попалась коту в когти.

Она не знала, сколько прошло времени, но, прежде чем отключиться, словно сквозь вату услышала обрывки фраз:

– Была бы посговорчивее… жаль, такую куклу… придёшь ко мне.

Эленор проснулась от очередного приступа, сотрясшего всё тело, и рези в глазах.

«Светлая Праматерь… Страшный сон… Всего лишь кошмар!»

Однако девушка быстро очнулась и поняла:  всё, что с ней приключилось, было далеко не видением или ночными грёзами. Руки кровоточили в местах, где их связывали, легкие горели так, что складывалось ощущение, будто с момента, когда её топили, прошло не больше пяти минут, хотя, судя по положению солнца, прошло не менее десяти часов.

Ведьма лежала в темнице, это она поняла, когда сумела различить источник света: маленькое окошко с решёткой под потолком. От каменного пола и таких же стен веяло сыростью и холодом. Дабы окончательно не продрогнуть, Элен попыталась встать на скользких булыжниках, покрытых мхом. Помешала ей не слабость, нет. Жуткая саднящая боль внизу живота напомнила о последних минутах сознательного состояния. Ни пыль, ни кровь от ран, ни синяки от солдатских сапог не отдавали той чудовищной грязью и сальностью, какой сполна обладали прикосновения и богомерзкие действия инквизитора. Богомерзкие… Слово-то ещё какое. Если раньше Эленор верила в возможность существования Верховной Богини, матери Светлой и Тёмной, создательницы всего сущего, то сейчас окончательно поняла, что нет Её. И никогда не было. Значит, и Светлой Праматери тоже нет. Высшее существо не допускает подобной жестокости к тем, кто не сделал за свою жизнь ничего дурного.