– Ничего страшного, мы привыкли, часто путешествуем. И вообще… – Я понизила голос и наклонилась к хозяйке. – Ему часто кошмары снятся, и в другую комнату неудобно бежать, чтобы успокоить. Поэтому я всегда рядом. И мне проще, и ему спокойнее.

Женщина жалостливо посмотрела на Филю, который, не обращая ни на что внимания, увлеченно поглощал еду. И куда в него столько лезет? Ума не приложу.

– Бедняжечка. А знаешь что? Дам-ка я тебе травку специальную, сестра моя собирала, она по травам великая мастерица. Будешь заваривать ему каждый день перед сном, и через пару недель кошмары как рукой снимет. Сейчас, где же она у меня?

Женщина встала и стала рыться в комоде, а я хихикнула в кулак. Ну что, Филимон, попробуй теперь меня не слушаться. Живо успокой-травой напою.

– На-ка, держи. – Хозяйка протянула мне небольшой мешочек. – Четверть чайной ложки на стакан кипятка. Запомнила? – Я кивнула. – Вот и славно. Кушайте, пейте сколько угодно, досыта. Путь вам предстоит неблизкий, но племянник мой отвезет. Федя, готовь машину. Да зонт не забудь, на дворе льет.

Опять дождь. Ненавижу, бр-р-р.

В общем, примерно через полчаса мы были готовы трогаться в путь. Федя сел за руль странной тарантайки: кабина небольшая, а колеса огромные. Сразу фильм «Няньки» вспомнился. Наверное, весело будет ехать.

Да уж, ехать и вправду было весело. Небольших ухабов не ощущалось, а вот когда встречались побольше, машина переваливалась через них, и я ощущала себя как на качелях. Вверх-вниз, туда-обратно, только ни капельки не приятно. Но дареный конь и все такое. Тетка Федора взяла с нас такую мизерную сумму, что жаловаться было грех.

И вот, наконец, мы прибыли. Федор вытащил из своей тарантайки наши чемоданы и поставил их… Да прямо посередине поля плавно перетекающего в болото и поставил.

– Вы это… если что, назад возвращайтесь, – бодро прокричал Федор и быстро умчался, чтобы поспеть к теткиному обеду. А вот мы и не факт, что пообедаем и вообще сегодня поедим.

В общем, стояли мы посреди чего-то, что и дорогой-то назвать было стыдно. Дождь лил не переставая, под ногами сплошное месиво, впереди в трех метрах ничего не видно. Стоим, как два тополя на Плющихе, любуемся. Было бы чем.

– Ну, мать, это мы с тобой попали так попали.

– Ага, сама вижу, что не в рай. Ну что, потопали?

– Скорее, похлюпали. Какой там номер дома у бабки?

– Так тринадцатый же, как у любой порядочной ведьмы.

– А почему у нас квартира не тринадцатая? – спросил Филя, вытягивая ноги из липкой грязи и с трудом переставляя их. Мне приходилось не легче. А ведь еще чемоданы!

– Наверное, потому, что я ведьма не порядочная. Иди уже, и без того тошно.

– Ничего, прорвемся. И не такое бывало.

В этом он прав, бывали времена и похуже. Так что закусим удила и вперед, к светлому будущему. Если, конечно, солнце таки выглянет и станет посветлее.

Солнце не выглянуло, но хотя бы перестало противно лить. Я плотнее запахнула куртку – июнь на дворе, а тут почти зима: мокрища, холодища. Надо было пальто брать. Или шубу.

Слово за слово, добрались мы кое-как до тринадцатого дома. Ну как дома – название одно. Домик не домик, так, хибарка. Забор когда-то был, но теперь только пара гнилых деревянных зубчиков косо посматривали в сторону такого же полуразвалившегося сарая. А хуже всего, что прямо за стенкой было болото, в которое домик постепенно скатывался.

– У меня даже слов нет приличных, – растерянно пробормотал Филя, осторожно подбираясь к домишке поближе. – Только неприличные, да и те не факт, что подойдут к… этому. – Он обвел рукой наши владения. – Да уж, удружила Серафима. Знатный подарочек. Только выкинуть.