Я гаденько ухмыльнулась, погрозила вампиру кулаком и проколола указательный палец специально припасённой для таких случаев булавкой.

Клёпки браслета тускло замерцали фиолетовым. Теперь коротенькое заклинание и молитва вдогонку, чтобы откликнулся кто повменяемее. У моего преступного творения имелся один существенный недостаток – выбрать, кого из троицы призвать, было невозможно. Оставалось только уповать на удачу. Ту самую которая сегодня один раз уже повернулась ко мне тем местом, которое приличные люди в общественных местах не показывают.

– Шоб я вас после отбоя тута не видела! – сварливо прокатилось над будущим картофельным полем. И стрельба мгновенно прекратилась.

Рядом со мной, уперев руки в бока, материализовалась дородная тётенька неопределённого возраста. Волосы дивного создания были собраны в шишечку, одиноко торчавшую на макушке, как мухомор во поле после нашествия грибников. На пальцах безвкусные кольца, уши оттягивают массивные серьги с камнями. Пышные формы скрывает совершенно неуместный махровый халат в цветочек. И всё это счастье светиться в темноте мертвенно-голубым.

Агриппина Севостьяновна во всей своей красе. Только её здесь и не хватало.

Агриппина Севостьяновна была легендой. Почти триста лет эта героическая женщина занимала должность коменданта общежития АМИ. И умерла, как положено, при исполнении обязанностей – нагрянула ночью с проверкой к алхимикам и надышалась парами экспериментальной настойки из мухоморов, которую те преступно изготовляли без согласия начальства.

Но даже смерть не заставила Агриппину Севостьяновну покинуть свой пост. По её собственному утверждению, в виде призрака ей стало даже легче следить за порядком – спать не надо, просочиться можно через любую стену и уже никакой студенческий эксперимент тебе не страшен. Насчёт последнего она жестоко ошибалась.

Явившись как-то ночью ко мне на огонёк, грозная комендантша попыталась остановить незаконное создание артефакта и… оказалась в числе привязанных к нему призраков. К нашему обоюдному неудовольствию.

Разорвать эту связь я не смогла. А уничтожение самого артефакта грозило окончательным упокоением связанных с ним душ. Рисковать, несмотря на приверженность букве закона, Агриппина Севостьяновна не захотела. Даже докладывать начальству не побежала из опасения, что оно, в смысле начальство, не особенно дорожит своим старейшим сотрудником, который периодически строчит доносы в маглицию на всё руководство.

И вот сейчас комендантша, уперев руки в бока и сведя выщипанные в тонкую нитку брови, с высоты своего морального превосходства взирала на меня, убогую.

– И как это понимать?!

– Не кричите, пожалуйста, – взмолилась я.

Как и любого призрака, обмануть её заклинаниями невидимости было невозможно. Так что виновницу произошедшего она определила сразу.

– Отчего же мне не покричать? Иль это не меня одна мелкая самоуверенная поганка отвлекла от исполнения долга?!

– Честное слово, последнее, чего я хотела, побеспокоить вас. Но вы же знаете, что призыв от моего желания не зависит.

– Вот правильно тебя из школы выперли. Надо было раньше. Тоже мне «талантливая девочка», – тётка понизила голос, передразнивая директора. – Да таких талантливых на рудники ссылать надо!

– Агриппина Севостьяновна, окажите малюсенькую услугу. Полетайте немного над полем и не рассказывайте никому про меня, – попросила я, пропуская мимо ушей её выступление.

– Нет, ну таких нахалок свет не видывал!

– А я с вами чаю завтра вечером попью, – голос дрогнул. От предстоящего испытания по спине пробежал противный холодок, но других вариантов всё равно нет.