- Только если пообещаете ни во что не вмешиваться и молчать.

- Обещаем! – хором произносят девушки.

Оттаскиваю в угол чемодан, который до конца так вчера и не разобрала, очерчиваю черным мелом круг на полу, внутрь которого могу с легкостью поместиться. По четырем сторонам света расставляю свечи, сваренные с добавлением трав, защищающих от сглаза: полыни, зверобоя, тысячелистника, душицы и крапивы.

Изнутри круг посыпаю солью и шепчу: «Ведьминские силы переведу, любую беду отведу. Как соль сыплю, так ваши злые деяния рассыплю, планы развалю, в прах обращу. Защити, сохрани, оборони, Зло и зависть людскую отведи. Вражью порчу назад обороти. Ни в тело, ни в душу заразы не пусти».

Затем достаю переговорное зеркальце и зажигаю свечи, приговаривая: «Огонь красный, огонь ясный защити меня от злых нападений. Поставь свой щит впереди, поставь щит позади, поставь щит по бокам, поставь щит по низам и по верхам. Зло от щита оттолкнется, ко мне больше не вернется. Да будет так!»

Наконец напоминаю подругам об обещании молчать, что бы ни случилось, мысленно представляю лицо матери, ее голос, ее запах и вглядываюсь вглубь зеркала. Сперва ничего не происходит, но уже через мгновение мое отражение начинает растворяться, а на смену ему приходит другое – черноволосой женщины с такими же, как у меня, фиалковыми глазами. Она яростно сверлит меня взглядом, а как только проявляется полностью, сразу же начинает орать:

- Ах ты, поганка! Да как ты посмела мне так долго не звонить! Я так волновалась! Я так переживала! Как ты могла даже на каникулы домой не вернуться! У тебя совесть, вообще, есть? У меня из-за тебя седой волос появился! Угораздило же меня родить такую неблагодарную!

Жадно рассматриваю лицо матери и не нахожу в нем никаких изменений, словно и не было этого года. Как же я рада ее видеть! Вклиниваюсь в монолог, когда она прерывается, чтобы набрать воздуха для следующей тирады:

- Мам, я тоже рада тебя видеть! Как тебе удается с каждым годом становиться все моложе и красивее?

- Правда? – гнев матери предсказуемо сдувается. – А мне показалось, что морщинки возле глаз начали появляться.

- Тебе показалось, - уверяю я. – С каждым днем ты становишься все прекраснее. Очень надеюсь, что в этом пойду в тебя. За меня не волнуйся – я поступила в Академию Магии. Теперь я первая ведьма, которая будет здесь учиться.

- Они там с ума посходили? – хмурится мама.

- Но у меня же тоже есть способности, - беззаботно улыбаюсь я. – Да, их источник - не магия, но я могу многое из того, что могут маги. В любом случае, если мне что-то не понравится, я всегда смогу отсюда уйти.

- Ты там не голодаешь? – озабоченно спрашивает мама. – Может, прислать тебе еды?

- У меня все хорошо, – ласково улыбаюсь я, оценив мамину попытку выведать адрес. – Еды здесь хватает, а денежки, конечно, лишними не будут – если пополнишь мой счет в гномьем банке, буду очень благодарна.

- А вещи? Ты же совсем мало с собой взяла. Зима скоро, а твоя кроличья шубка дома.

- Спасибо за заботу. Здесь зимы не такие холодные, как у нас – мне вполне хватает той одежды, что я взяла с собой.

- А в гости-то к тебе приехать можно? Я так соскучилась! Повидаться бы.

- Мама, - укоризненно произношу я. – Я же только поступила. Сейчас мне нужно сосредоточиться на учебе.

Пламя свечей вспыхивает ярче и лицо матери на мгновение кривится в болезненной гримасе. Прячу торжествующую улыбку и ласково произношу:

- Мамочка, мне пора! Люблю и скучаю!

Свечи начинают прогорать в ускоренном темпе. Сыплю соль на зеркало и быстро заворачиваю его в ткань с травами, которые прячут от нежелательного внимания. Пламя свечей снова становится нормальным и теперь горит так, как и положено. Облегченно выдыхаю и вытираю пот со лба. Усмехаюсь – все еще злится. Нужно дать ей больше времени.