Я аж вздохом поперхнулась. И вот как на него после этого гордо обидеться? Чтоб уйти, как истинная ведьма, с гордо поднятой головой. Хотя про «уйти» – это я погорячилась. Ибо для начала надо было слезть с пепельного…

А на нем я, к слову, сидела качественно и ни разу не деликатно. Потому как задача у меня была не соблазнить, а зафиксировать. И как итог был полный разврат: юбка задралась так, что обнажила не только голени, но и бедра! И даже панталоны в ромашку! Эти-то цветочки пепельный сейчас и разглядывал. Заинтересованно так.

Вот ведь! Совсем недавно едва не умирал, а сейчас, посмотрите на него, на ботанику потянуло. Цветочками любуется! Распутник. Я уже хотела вскочить и одернуть юбку, как вдруг заметила рядом с едва затянувшейся раной кое-что. И мне стало резко не до морали. Да вообще мало до чего. Потому как я заметила черную нить. Та была магической, тоньше волоса, и уходила в тело пепельного…

– Что это у тебя за гадость? – протянула я.

– Характер, – саркастично отозвался муженек.

Но я на подколку внимания не обратила, а склонилась над разошедшимся швом и осторожно дотронулась силовым щупом до нити. Та дернулась и попыталась уйти в мужское тело, как рыба на глубину.

Поймала проклятие – а это было именно оно – за самый хвост. Зато теперь стало понятно, почему магия этого светлого на всю голову не брала…

– Где ты умудрился подцепить смертельное чернословие высшего порядка? – поинтересовалась я светским тоном, меж тем завязывая узелок из кончика нити так, чтобы зафиксировать ту на поверхности тела.

– Наверное, там же, где и тебя, – на том свете, – отозвался раненый.

– И как же ты оттуда вернулся? – поинтересовалась я, проигнорировав едкое замечание в мой адрес.

– Вернули… Одному магу нужно было узнать пределы силы нового регенерационного заклинания, и для этого требовались… подопытные.

– Судя по тому, что ты жив, опыт удался? – заметила я.

– Да, – мрачно ответил пепельный и добавил: – Если один из двух сотен – это однозначно удача. Кроме меня, это заклинание не смог перенести ни один… Все сгорели в энергии магической жилы.

– Жилы? – переспросила я, нахмурившись.

– Да, та выходила наружу как раз в подвале лекарского корпуса. Умирающих спустили туда и…

Супруг сглотнул, прервав сам себя, и я за него закончила:

– …присоединили к жиле, чтобы та питала заклинание. Но природная сила – слишком сырая, неконтролируемая. Поэтому, полагаю, она сожгла плетение, а за ним и тела… добровольцев? – я постаралась подобрать тактичный синоним к «подопытным».

– Да. То, что я не сдох, назвали статистической погрешностью и чудом, – холодно закончил пепельный.

– Это было не чудо, а смертельное проклятие, – возразила я. – Оно-то и спасло тебе жизнь, вобрав в себя излишки силы дикой магической жилы…

После этих слов раненый упрямо сжал губы, ничего не сказав. И по этому его молчанию стало все понятно. И я не удержалась от вопроса:

– Многих потерял?

– Выжила одна треть из нашей сотни…

Со мной такое случалось нечасто – когда я не знала, что сказать. Утешать я не умела, сочувствовала – не лучше… Потому невольно вырвалось:

– Никто из нас не вечен. И когда-нибудь ты встретишься с теми, кого потерял, там, за гранью. Но пока есть возможность жить – живи. И так ярко, чтобы демоны тебе завидовали!

– Звучит как девиз, – усмехнулся пепельный.

– Вообще-то это тост, – поправила я. – Его в канун Новогодия всегда произносила моя прабабка за семейным ужином.

– И как она жила? Ярко? – полюбопытствовал раненый.

– Почему жила? – приподняла я брови. – Живет до сих пор.

– И в чем же секрет ее долголетия? – полюбопытствовал пепельный.