– Так вот, я считаю, что тебе надо поступать к нам в университет в Ленинграде, – утверждает он.

– Ты станешь перспективным модельером, тебе нужно развиваться.

– И еще, позже перед тобой встанет выбор Москва или Италия, как раз придет время, идти дальше. И от этого выбора будет зависеть твое будущее. Не стой на месте, Липецк в плане модной индустрии бесперспективен, но ты и сама об этом узнаешь. Голос стал глуше, по водной глади пробежала рябь, и я вынырнула в темноту. Я снова ничего не вижу.

– Какой Липецк, какая Италия? – крутилось в голове, о чем он.

***

Василиса сидела притихшая и не сводила с меня глаз, и только урчание в животе, вернуло ее в реальность.

–Пошли обедать, а то, что-то я тебя баснями кормлю, – позвала я ее на кухню. И мы стали собирать на стол.

–Бабушка, а ты совсем не испугалась? – удивилась Василиса.

–Нет, было необычно, удивительно, но не страшно, – сказала я.

–А когда я первый раз провалилась в пространство, то думала, что перемещаюсь во времени и испугалась, что не вернусь обратно, – созналась внучка.

– Это потому, что вы выросли на сказках о магии и волшебстве и уже приравниваете мир книг к миру реальному, – назидательно ответила я.

– А что было дальше? – спросила внучка.

–Вот пообедаем и расскажу, – настояла я.

***

Домашним рассказывать про такой финт ушами ничего не стала, а то еще в «дурку» сошлют. Решила, что возможно это последствия операции или травмы, хрен знает, что это за выкрутасы психики. В общем, надумала пока подождать, повторится подобное или нет. Через неделю, после описанных выше событий, я стала видеть свет, разливающийся от включенной электрической лампочки, а еще через неделю я прозрела. Как же я радовалась своему выздоровлению и наслаждалась увиденным миром. Мир заиграл красками. А краски я любила. Читать мне пока не разрешали, но вы ведь понимаете, что запретный плод сладок, хотя я убеждала себя, что вовсе не читаю, а рисую. Но хрен редьки не слаще, поэтому мама старательно отбирала у меня альбом, карандаши, фломастеры, ручки, краски, в общем, все, чем можно рисовать. Некоторое время мне пришлось ходить в затемненных очках, и, хотя солнце спряталось за облаками, назначение врача я выполняла. Мои однокурсницы уже вернулись с картофельного поля, а на двор вместе с порывом ветра налетел неожиданный, холодный, с порхающими снежинками ноябрь, солнцезащитные очки я так и не сняла. Седьмого ноября всех погнали на демонстрацию, меня эта участь тоже не обошла стороной. Тяжелые транспаранты после операции мне нельзя было нести, я шла для массовки с воздушными шариками в руке и радовалась каждому новому светлому дню. В темноте я уже нажилась.

– Ничего, следующим сентябрем с нами на поле поедешь, – обнадежили меня подруги.

После демонстрации решили шикануть, и зашли с девочками в блинную, порадовали себя блинами со сгущенкой и стаканом горячего чая. Настроение поднялось, идти домой не хотелось, но и гулять по городу тоже желания не было, нагулялись во время праздничного шествия. Так что я, недолго думая, предложила девочкам пойти в кино. Вышел фильм «Игла» с Виктором Цоем в главной роли, и мы пошли покупать билеты. В кассу образовалась очередь, потому как не одним нам пришла идея погреться в кинотеатре после длительного пробега перед трибунами с городской администрацией. Пока стояли в очереди, народ шумел, галдел и обсуждал демонстрацию.

– Девочки, видели в чем наша куратор была? Это, вроде бы, пуховик называется, – спросила Марина.

– Стеганый такой, пышный, белый, я от нее взгляд не могла отвести, – сказала я.

– Интересно, она сама его шила или старшекурсникам в мастерской заказала? – спросила Ольга девушку, стоявшую за нами в очереди. Модная ярко накрашенная брюнетка была из другой группы. Мои подруги уже познакомились во время картофельной эпопеи со студентками из других групп, и сейчас непринужденно здоровались и общались с ними.