В столовой в игру должна была вступить Малишка. Лия и Бриг были уже за столом, и по их взглядам легко читалось, что все удалось. Я села на свое место и принялась за еду, но не успела прикончить и половину порции, как в столовую влетела растрепанная Малишка.

– Азмаринда! – взревела она на весь зал. – Ты редкостная стерва, я считала тебя подругой, а ты!

В следующий момент она подскочила ко мне и попыталась вытащить из-за стола, я, естественно, сопротивлялась и в процессе опрокидывала стаканы с компотом. Еле успела до того, как в столовую влетели преподаватели и, как щенят, растащили нас в разные стороны. Получив выговор, мы обе гордо удалились якобы разбираться в более подходящем месте, а Бриг с Лией остались рассказывать любопытствующим, что мы поссорились из-за парня. Ну чем не идеальное прикрытие?

В комнате я быстро переоделась в свое действительно лучшее платье. Когда-то оно было шикарным, особенно в глазах деревенской ведьмы, и только поступив в академию, я поняла, насколько жалко выглядит моя гордость. И пусть Севейнел мой враг, особенно, потому что он мой враг, демонстрировать свою слабость я ему не намерена. Нужно было срочно что-то предпринять.

Решения в мою голову всегда приходят спонтанно. И исполняю я их чаще всего, не успевая как следует подумать. Правда, обычно потом жалею. Вот и сейчас идея появилась мгновенно. Я кинулась к зельеварскому оборудованию, которое стояло у нас с Бриг на столе и из-за плотного графика подработок никогда не убиралось, и, отыскав нож, быстренько искромсала свое «лучшее платье». Затем пришла очередь золы и болотной жижи в качестве дополнительного украшения. Стало грустно. Но, если честно, это стоило сделать давным-давно.

Однако печаль моя была недолгой, потому как пришедшая на ум мысль подсказала, как можно дополнительно использовать столь странный для платья вид. А потому в следующее мгновение я уже с удовольствием надевала свое теперь уже многоразрезанное, но все еще самое лучшее платье. Другого у меня просто-напросто не было. А чтобы заранее не раскрывать интригу, накинула поверх старенький и весьма потрепанный плащ.

Все. Теперь можно отправляться.

Ровно в шесть, секунда в секунду, я коротко стукнула в дорогую резную дверь. Общежитие для богатых и родовитых существенно отличалось от нашего. Здесь и коридоры были шире, и ковры лежали на полах, и тяжелые портьеры висели на окнах, из которых даже зимой не дуло. Двери в комнаты – вообще отдельная история. Наши были тонкими, из простых сколоченных досок, щели в которых мы самостоятельно затыкали старыми тряпками. Здесь же створки можно было назвать произведением искусства. Но при всем этом знать, что находится в комнатах мне совершенно не хотелось.

Дверь открылась бесшумно, не то, что у нас, и отпрыск великого рода предстал предо мной во всей красе.

Чего не отнять у Севейнела, так это холености и красоты. Белоснежная шелковая рубашка с небрежно расстегнутыми двумя верхними пуговичками, черные узкие брюки с широким поясом, последний, если мне не изменяет память, является обмундированием боевого мага и хранит в себе немало неприятностей для ведьмы, высокие сапоги из кожи василиска. Довершает картину нарочная небрежность в красиво рассыпавшихся по плечам черных волосах и довольная наглая улыбка на точеном аристократическом лице. Не будь он таким засранцем, вот честное слово, влюбилась бы не глядя.

– Пришла все-таки, – улыбка высокородного мерзавца стала еще шире.

– Пришла, – констатировала я факт своего пребывания на пороге его апартаментов. В отличие от нашей комнаты на двоих, Севейнел жил один в полноценном блоке, состоящем из гостиной, спальни и кабинета. Ну, так девчонки рассказывали, я-то в этом общежитии за три года всего пару раз была, и то исключительно по делу. То бишь там двери подпалить, жаб в коридор напустить, пол тончайшим слоем льда покрыть, ну и другой весьма доходной мелочевкой побаловаться.