– Это самый долгий рассказ о разочаровании, Паскаль.

– Нет, это самый короткий рассказ о том, что я ничуть не жалею потраченного времени. Так каков у нас план? Зачем мы едем в Солнечный?

– Восстанавливать справедливость. Я узнала, владелец базы – некий господин Чертогорский. Невероятно богатый, влиятельный и равнодушный ко всему живому. Надеюсь, нам удастся встретиться лично.

– Лично?! Разве такие люди балуют своим присутствием?

– Ему придется побаловать. – Мила хищно изогнула губы в улыбке. – Поверь.

Она предвкушала момент встречи, когда виновник будет обличен прилюдно. Лично ею. Он тут же признает вину и пообещает восстановить утраченное природой и людьми. Об этом она точно побеспокоится! Изящная кисть накрыла кожаный рюкзак, хранивший в себе множество секретов: порошков и снадобий, способных влиять на человеческое сознание. Не зря же последнюю неделю Мила посвятила подбору рецептов и приготовлению нужных.

Прибыв на станцию, пара отказалась от услуг местного назойливого таксиста, выбрав неспешную пешую прогулку. Там, где они появлялись, неизбежно попадали под любопытные взгляды. Апрельский вечер выдался теплым и безветренным, выгнав после долгой холодной зимы местных жителей на улицу.

– Еще ничего не сделали, а уже знамениты. – Паскаль раздавал налево и направо скудные улыбки и приветствия: в крохотном городке было принято здороваться при встрече с незнакомцем. Скрывшись от чужих глаз, он обернулся в ворона и, довольно распахнув крылья, поднялся в воздух.

– А прогуливающаяся в одиночестве приезжая девушка в компании кружащего над ней ворона, по-твоему, будет привлекать меньше внимания? – съязвила ведьма. – Нам туда, – вытянула шею, выглядывая из-за высоких кустов смородины. Ядовитый запах неприятно щекотал ноздри. – Хм. – Она свернула с протоптанной дорожки, теряясь в густых зарослях. – Удобно, не находишь? – Ворон протяжно каркнул, подтверждая. На пригорке, с которого просматривался городок, располагалась база, защищенная высоким бетонным забором. К ней вела неширокая, на две машины, дорога, а по периметру круглосуточно горели яркие прожекторы.

– Куда ее нелегкая понесла… – ворчал ворон.

Ведьма склонялась к каждому погубленному кусту и жухлой травинке, прикладывала ладонь к каждому покрытому язвами дереву, шепча слова сочувствия. Спустившись к ручью, собрала пальцами маслянистую пленку с поверхности воды, растерла, принюхиваясь. Зло притопнула, воображая, как отомстит за каждый сантиметр погубленной земли. Увлеклась и подошла еще ближе к заветной территории, громко чихнула, не выдержав вони. Под железными воротами показались три собачьи головы, предупреждая чужаков рычанием и редким ленивым лаем.

– Мы так и будем сидеть в кустах? – Сев на землю, ворон подкрался к хозяйке.

– Нет, конечно. Скоро прибудут журналисты.

– Для чего? Запечатлеть нас в канаве?

– Какой же ты противный, Паскаль. По ночам прибывают машины, груженные бочками, и этот момент нужно поймать на камеру.

– А дальше?

– А дальше произойдет небольшой несчастный случай на глазах журналистов. На место происшествия примчится господин Чертогорский или его уполномоченное лицо, не суть важно, и после короткой беседы со мной прилюдно раскается.

– Хм-м-м, – протянул ворон, усаживаясь на толстую ветвь. – Подождем.

– Подождем. – Запахнув полы легкой куртки, Мила присела на поваленный ствол.

Стемнело, и по узкой дороге подтягивались местные жители в сопровождении миловидной девушки и парня с фотоаппаратом на шее.

– Это твои хваленые журналисты? Из какой газеты? Школьный вестник?

Паскаль с жалостью смотрел на лица воодушевленных мужчин и женщин, не в первый раз рассказывавших о сливе ядовитых отходов, о мертвой рыбе в реке, о резком запахе в надежде получить хоть какую-то поддержку и огласку.