Вильгельм оказался талантливым магом, наделенным огромной силой. Пойдя по стопам отца, он занялся наукой и уже в двадцать три года сумел создать выдающееся магическое плетение, позволяющее при малых ресурсах держать защиту на огромных зданиях. Это позволило ему занять место тайного мага при Российском царском дворе. Вильгельм, пользуясь благосклонностью государя, пристроил ко двору и Татьяну, объявив её кузиной. Она стала фрейлиной Александры Фёдоровны. Волкова тоже была колдуньей. Она легко проникала в зеркальное пространство, как мышка просачивалась в мельчайшие трещины отражений.

Александра Фёдоровна Волкову оценила. Та легко могла узнать, о чём шепчется статс-дама, подслушать последние сплетни придворных. Императрица часто уединялась вдвоём с Волковой. Конечно, при таком положении на бывшую любимицу Софью Авдееву у Александры Федоровны не хватало ни времени, ни желания. Софье оставалось всё меньше места в сердце императрицы.

Царь тоже не прошёл мимо способностей Волковой. Он привлёк её для работы в тайной канцелярии. Николай Павлович сильно опасался всяческих декабристских заговоров и апоплексических ударов табакеркой, потому быстренько заграбастал Татьяну себе на службу. Волкова активно шпионила за высокопоставленными сановниками на пользу императора, а тот одаривал ведьму внушительными суммами и покровительством.

Николай Павлович не погнушался бы запихнуть Татьяну в зеркала соседних государств, но там, к величайшему сожалению монарха, имелись свои маги, и просочиться на чужую территорию у Татьяны пока не получалась. Но кузены работали над этим. Волкова видела, что её близость к императорской чете вызывает зависть у Софьи, но не обращала на это никакого внимания.

***

А зря, Софья затаила обиду. Она бы с удовольствием подставила соперницу, чтобы ту с позором выгнали из дворца, как воровку. Софья мечтала вернуть любовь и внимание императрицы, но ведь не ценой жизни Волковой. А тут еще и смерть лекаря. Что предпримет теперь император?

Сев на кровати, Софья высморкалась в тонкий белоснежный батистовый платочек, на котором самолично вышила изящные узоры, вытерла заплаканные глаза и приняла решение. Она никому ничего не расскажет.

– В свете луны, в тени ночи… – напевала Ольга. Этим летним утром она должна выйти в свой первый рабочий день. Стройная девушка, в домашнем коротеньком халатике, который с трудом умещал её полную грудь и выставлял напоказ стройные ножки, торопливо прошла из маленькой спаленки в ещё меньшую кухню хрущевки.

Она сварила кофе, нарезала бутербродов и села завтракать. Мокрые кучерявые светлые волосы, чуть ниже плеч, лезли ей в чашку. Она откидывала их назад и дула на горячий напиток.

Это её первая работа после института. И да, этот институт ей был даром не нужен. Оля с детства мечтала стать учителем истории. Бывало, она увлеченно рассказывала подружкам о наскальной живописи, где красуются мамонты, слоны, антилопы, или описывала походы фараона Рамсеса, или рассказывала об Александре Македонском. Но мама выбор дочери не одобрила. По её мнению этот тяжелый труд и нищенская зарплата не подходили для Ольги. Отчим в воспитание падчерицы не вмешивался, а отец исчез с горизонта Оли ещё в детстве. Она всё-таки взбунтовалась и подала документы в педагогический институт. Бунт потерпел поражение в зародыше – Оля не прошла по баллам.

Мама, поджав губы, согласилась оплатить учёбу, но при условие, что это будет экономический факультет. Так Оля очутилась в Питерском аграрном университете. Мама, проспонсировав дочь, радовалась перспективной профессии: