С самого детства, как писал Актон, человек неминуемо подвергается всевозможным сексуальным опасностям и искушениям, самым ужасным из которых является мастурбация. Она влечет несчастного к болезни, истощению, искривлению позвоночника и, наконец, к безумию.

Актон цитировал современный ему трактат о несчастных юношах, которые довели себя мастурбацией до потери рассудка и отправились в приют для умалишенных: «Апатия, потеря памяти, рассеянность и неспособность к умственным усилиям в сочетании с утратой уверенности в себе, нежелание действовать, сменяющееся импульсивным поведением, раздражительность и бессвязная речь – вот наиболее характерные признаки умственного расстройства у молодых людей, вызванного привычкой к онанизму».

Как проницательно отмечает Маркус, в этом портрете онаниста нетрудно увидеть чрезвычайно «точное и прочувствованное» описание персонажа романтической литературы: убийцы альбатроса из «Сказания о старом мореходе» Кольриджа, поэта из «Аластора» Шелли, протагониста «Эндимиона» Китса и любого героя раннего Байрона. Это едва ли значит, что все они являлись мастурбаторами, однако приведенный выше список симптомов часто использовался в культуре XIX века для иллюстрации крайней степени психического отчуждения.

Будучи типичным представителем дофрейдовского понимания сексуальности, Актон воспринимал человеческое тело как механизм, наделенный способностью лишь к ограниченному числу эякуляций. Бездумно растрачивая свое семя, на выработку которого требуется «большая жизненная сила», юноша отнимает у этой машины ресурсы, необходимые для формирования крепкого организма.

Молодому человеку следует воздерживать ум от размышлений на сексуальные темы вплоть до вступления в брак, однако и с началом половой жизни его злоключения не закончатся. Все дело в том, что слишком частые эякуляции на супружеском ложе столь же опасны, как и мастурбация. Они одинаково провоцируют состояние «сперматореи»: общую слабость, вызванную потерей семени. Как будто этого мало, к сперматорее могут привести даже чрезмерное интеллектуальное напряжение или ночные поллюции. Характерным последствием сперматореи является эректильная дисфункция.

У Актона и его аудитории страх вызывают одновременно импотенция и излишняя потенция, неудовлетворенное желание и сексуальная невоздержанность. Фактически единственным спасением от ужасов секса является вступление в брак и периодические соития с женой, завершающиеся беременностью. Что же до женщин, то, по мнению Актона, большинство из них (в это число не попадают безнравственные обитательницы лондонских улиц, казино и других «отвратительных притонов) «не слишком озабочены сексуальными чувствами любого рода». К тому же беременность и кормление будут отнимать у женщины все силы, а следовательно (Актон, впрочем, никак не поясняет, откуда здесь берется взаимосвязь), сексуальное желание мужчины тоже станет постепенно угасать.

В той же мере, в какой Актон представлял официальный взгляд эпохи на сексуальность, собрание лондонского обожателя порнографии Генри Спенсера Эшби отражало желания и фантазии, будоражившие умы викторианской эпохи. Эшби был предпринимателем, путешественником и библиофилом, собравшим самую внушительную из когда-либо принадлежавших частному лицу коллекций порнографии. Умерший в 1900 году Эшби завещал свою библиотеку из 15 299 томов Британскому музею. Последний от предосудительного подарка сначала хотел отказаться, однако коллекция Эшби, помимо прочего, содержала собрание всех изданий и переводов «Дон Кихота» Сервантеса, которое отдельно от порнографии не предлагалось.