Старуху привезли домой уже одетую и в гробу, в восемь часов вечера. Поставили ее по просьбе Сергея на табуретки посреди прихожей. Потому что прихожая была просторная, а в комнаты из-за расположения дверей заносить ее было очень неудобно. А ведь никто не хотел, чтобы труп на финише выпал из гроба. Так и водрузили ее, как было удобнее. Сергей сразу сообщил бабке, что он уходит, потому что не видит смысла прощаться с той, которую и в жизни не очень хотел видеть. А бабе Даше вручил ключ, чтобы она смогла уйти, когда захочет. А завтра утром он сам откроет доступ к телу для желающих, если эти желающие будут.

Надо отдать должное Сергею, на похоронах нелюбимой бабки, он не экономил. Гроб был обит бархатом, оторочка была атласная, а саван не из занюханного ситчика, а из дорогой ткани. Одежду он тоже купил новую. Конечно, равнялся на то, что приготовила себе бабка, но все пошел и купил новое. И платье, и жакет, и нижнее белье. Обувь только была та, что сама бабка припасла. Потому что она мерила эту обувь, значит спокойно оденется на мертвые ноги. И если бы не угрюмое и почти серое лицо колдуньи, в гробу бы она была почти красавицей. Ну, потому что она по жизни была красивой женщиной, но со страшным нутром. И возраст не имел значения.

Вот все. Колдунья в гробу стоит посреди прихожей. Дарья Николаевна осталась вроде как попрощаться. Внук сделал все дела и ушел до утра. Но баба Даша не торопилась, мало ли что? Вдруг Сергей что-нибудь забыл и сейчас вернется? Или вдруг чужака какого-нибудь занесет нечаянно? Она же не знает с кем водила дружбу эта синьора. Поэтому она присела на стул и просто разглядывала ту, которая решила сделать её приемницей. Если не знаешь, кто она, никогда не догадаешься. Старуха, да старуха. Только у гроба никого нет, и в лоб никто не целует на прощанье. Опять же, это не от того, что она колдовала, а от того, что поганка по жизни была знатная.

Минут через десять бабка закрыла входную дверь на ключ, аккуратно сняла саван с гроба. И задрала подол у покойницы. А на какой ноге этот кожаный браслет то должен быть? А, вот он, на левой. Тонюсенький претонюсенький, красным швом помечен, чтобы видно было. А как его снять то? Ух ты, защелка какая-то мудрая приделана! Вот и все, сняли. А кожа то какая интересная, как будто лаком покрыта. Интересно, какая она по счёту, что браслет этот носит? Где тут спирт то? Тщательнее трем, тщательнее. А на ватке то ничего и не осталось. Как будто браслет стерильно чистый. Ну и хорошо. Так на душе спокойнее. Теперь надеваем его на левую ногу. Вот и всё. Как старуха сказала.

Бабуля расправила подол, водрузила на место саван. Вот и все, ритуал завершен. Я все сделала так, как ты хотела. Теперь можешь покидать этот мир спокойно. Хотя кто знает, есть ли покой за той чертой. Дарья Николаевна отошла в сторону, оценила вид. Все хорошо, не хуже, чем было. Открыла дверь, выключила свет и пошла на выход. И как только она вышла, какой-то неведомый сквозняк захлопнул дверь. Наверное, так и надо? Она повернула ключ в двери. Дернула. Закрыто. Все прошло даже лучше, чем она думала. Вот и все.

Вынос тела был назначен на двенадцать часов дня. То есть в двенадцать часов покойную должны были вынести из подъезда и под траурную музыку поставить в машину. В связи с этим Дарья Николаевна прибежала на место к десяти часам. Потому что сильно хотела увидеть всех дальних и ближних родственников почившей, и желательно знакомых, если такие существуют. Поэтому, прибежала по адресу она, как и планировала, но когда она пришла, в квартире был один Сергей, который сидел на окне на кухне и пил чай с мятой, потому что мятой пахло на всю квартиру. Баба Даша, проверив наличие народа в квартире, пришла на кухню, к внуку виновницы "торжества".