Ну а через какое-то время они все равно сели за стол, и тут Дарья Николаевна поняла, как Андрей был прав, говоря, что его мать любит Птичье молоко. Коробочка конфет весом триста граммов, закончилась моментально. Бабушка про себя возрадовалась, и пожалела, что не прихватила три коробки конфет. Но сделала заметку на будущее. А на Ольгу, то ли конфеты стали действовать, то ли приступ откровения случился. Она стала рассказывать все. Прямо с самого первого дня знакомства с Ларисой. Была она в курсе того, как жил ее сын с женой со слов Андрея, или сама наблюдала, но сегодня оказалось, что Лариска совсем не та кандидатура, которая Андрею нужна.

Бабуля слушала эту историю и хлопала в ладоши. Мысленно, конечно. Это откровение конечно закончится, когда на территории появится вторая шептунья, но услышать то ей удалось много чего. Да и путы с женщины сняла. А то запутали то ее знатно. Против своего единственного сына борьбу начала. И как жить в этом мире, когда не знаешь, кто с тобой рядом? Грустно, конечно, когда нельзя доверять близким людям. А Ольга Матвеевна чуть сына в заклание не отдала, и не понимала же что творит то? Хотя кто из нас что понимает, когда его опоят всякими разными зельями, да еще сторожей в доме понаставят?

Раздался звонок. Бабуля собралась с мыслями, и пока Ольга Матвеевна ходила открывать двери, обезопасила себя со всех сторон, и сделала невидимой для соперницы. За столом сидела бабушка старушка, у которой выдалось свободное от внуков время, и она зашла к соседке попить чайку. Лицо доброжелательное, улыбается, прямо не бабушка, а божий одуванчик. А в гости сегодня пришли двое, и мама и доча. Для бабушки это было вдвойне хорошо, человека она считывала за две минуты. А тут она им еще и чаю налила, и за плечико потрогала, в общем, все что могла разведала. Да еще и сладостей предложила. Конечно конфет, и того, на что успела нашептать.

Ну все. Все складывалось так, как она хотела. Теперь сиди, наблюдай и думай. Первое, что ее удивило, это мгновенное преображение Ольги Матвеевны. Она моментально забыла, что у нее есть сын, и бросилась к чужой взрослой женщине. Спрашивать, как здоровье, угождать, заверять в том, что повлияет на своего сына. А эта самая Лариса, капризнячала, как дите, как будто Ольга Матвеевна была ее мать.

– Ой, Ольга Матвеевна, да как вы на него повлияете, вон его уже сколько нет, а вы даже не знаете, где он.

– Как не знаю, знаю, у друга жена уехала, вот они там и обитаются.

– Да уж, два мужика в чужой квартире обитаются, вот что они там делают? Конечно девок щупают! Как я потом с ним буду?

– Лара, ты же знаешь, Андрюшенька не такой

– Это он не такой был, пока был под моим присмотром. А сейчас то свобода. А мужик он видный, любая клюнет, и что он после этого в супружескую постель принесет?

Бабуля моя сидела, прихлебывала чай, слушала и удивлялась. У девки в паспорте штамп о разводе стоит, а она про супружескую постель речь ведет. Так если верить Андрюше, штампу этому уже два года. Что она в придуманном мире живет, или тоже заколдованные сережки носит? Но для того, чтобы узнать об этом, надо ее хотя бы приобнять. Ладно, интересный вечер только начинается, надо подумать над тем, как сблизится. Потому что статус этих двоих бабушке был непонятен. Это про что? А про то, что к встрече они тоже подготовились. Бабуля была озадачена. Она, конечно, была готова к такому развороту, но не очень в него верила. Ну ладно, подождем. Конфеты, варенье и тортик, должны подействовать.

Вечер продолжался, и был все завлекательнее. В итоге бабуля поняла, что против Андрея тут создана целая коалиция. Как хорошо то, что он с этой женщиной встретился, и живет у неё. Тут жить страшно. У всех одна цель, вернуть Андрея туда, куда он возвращаться не хочет. И мать, Ольга Матвеевна прямо на глазах разум потеряла. Что происходит? Ее, бабулю мою, тоже гостью этого вечера, вообще никто не замечал. Это было хорошо, у нее было время посмотреть и подумать. И чем больше она смотрела, тем больше понимала, что против нее играет кто-то другой, а не присутствующие здесь гости. Ну птицу же видно по полету. И Дарья Николаевна видела, что ее угощения подействовали как-то неоднозначно.