А он и в самом деле был не способен. Полчаса назад очнулся в душе с чужой обнаженной женщиной, он ведь толком и не соображал, что нарушает нормы приличия. Как у любого создания чистой божественной крови, у него в сознании порогами размещались тезисы запретов. Первые – жизнеобразующие, вторые – самосохранения, третьи и последние – поведенческие. Именно последние он нередко нарушал, и именно этот его недостаток когда-то позволил проникнуться сочувствием к пойманному аниото и дать тому второй шанс.

Ликург покосился на членов своей группы, проходящих проверку. Мосвен, словно прилежная ученица, по стойке смирно стояла перед таможенником, черти дожидались своей очереди следом за ней, Иму недовольно хмурился, поскольку один из гульябани пытался незаметно своровать из его рюкзака упаковку вяленого мяса. Аниото пресек безобразие и поспешил к Горице, увлеченно разглядывающей плакат благотворительного общества «Провидение», уже второе десятилетие ведущего проект помощи детям и инвалидам. Последней в очереди на чартерный рейс стояла Козлова. На стол для обязательного досмотра полетела ее спортивная сумка, метла и чехол. Проверяющий гульябани, что только что лишился вяленого мяса, испуганно заворчал, когда деревянный черенок древней выделки из стального дуба угрожающе грохнул о столешницу.

Очевидно, разозлил Лик госпожу Марусю не на шутку, но вот что интересно, разозлил не нарушением норм морали, а несправедливостью претензий относительно ее рабочего и внерабочего времени. Бог немного нахмурился, обнаружив странную, очевидную и одновременно поразительную вещь, которая раньше просто не приходила на ум: ведьма ни каплей не прониклась к нему влечением. И Мосвен, и Горица когда-то достаточно долго переживали влюбленность в нового начальника, а вот Козлова с ним уже третий день, а бровью не ведет. Так, словно и не было в его жизни родителей, подаривших ему гремучую смесь любви и агрессии, от которой замирало не одно женское сердце.

Руся обернулась и поймала заинтересованный озадаченный взгляд шефа. Она понятия не имела, как умудрилась почуять затылком, учитывая ее невосприимчивость к эмоциональной сфере окружающих предметов и созданий. Ее преподаватель когда-то в далекие годы получения высшего образования авторитетно заявил: «Ни один Маниту не придет к тебе, ведьма. Ты не умеешь ни слышать, ни звать». И ведь старый колдун был прав. Но сейчас каким-то образом ей удалось уловить интерес Ликурга к своей персоне. Бог не отвел взгляд, только мягко и даже очаровательно улыбнулся. Козлова не на шутку занервничала и довольно опрометчиво уставилась на прямое начальство. Всего пару минут назад он готов был порвать ее за нерасторопность и тут – бац! – такие жесты… С чего вдруг?

Лик растерянно моргнул. Госпожа Маруся тряхнула головой и поспешила отвернуться, поняв, как глупо себя ведет. Он хорошо прочел ее эмоции, хотя, признаться, и сам чувствовал себя глупо. Из чистого любопытства и наперекор всем профессиональным стандартам Лик направил на женщину большую часть своего обаяния, а в ответ получил откровенно недоуменный взгляд. Проходящая мимо представительница рода пери соблазнительно улыбнулась ему и исчезла в зале посадки, две посторонние ведьмы не сводили с него глаз, дожидаясь в соседних терминалах окончания проверки – результат налицо. Его обаяние действовало всегда безупречно. Что ж с этой-то оказалось не так?

Даже усевшись рядом с Горицей в зале посадки и расчесывая волосы в ожидании рейса, она не могла отделаться от навязчивого ощущения интереса со стороны шефа. Все-таки она, похоже, где-то вчера напортачила сильно. Может, с великим начальством что не то ляпнула…