– Даже не обсуждается. В прошлый раз ты исчез, не проводив меня. Пришлось идти домой пешком. Мы поедем на машине.

Гермес нервно улыбается, прежде чем качает головой.

– Нет-нет. Бог путешественников не использует машины.

– У бога путешественников нет выбора. Либо он соглашается, либо возится со списком ко дню рождения.

– Ты сурова, Цирцея.

– Знаю, мне часто об этом говорят.

Торопливые шаги на ступенях лестницы заставляют ускориться. Мероэ и Пасифая отразили заклинание и теперь бегут за мной, так что не будем терять времени! Призываю ключи от машины, которые появляются в ладони, и направляюсь к выходу. Гермес телепортируется наружу. Видеть бога рядом с маленьким баклажановым «Жуком» забавно. Сажусь за руль, а он занимает место рядом, склонив голову.

Он заполняет собой весь салон. Это была плохая идея. Его запах щекочет нос.

– Цирцея! – кричит сестра, выбегая на улицу.

Пристегиваю ремень безопасности и начинаю движение. С облегчением отрываюсь от болтовни Мероэ, несмотря на то, что неровная дорога сравнима с американскими горками.

– Пристегнись.

– Зачем? Намереваешься убить меня?

– Хочешь сказать, что бог может погибнуть в автокатастрофе?

Говорю это шутливым тоном, но с нетерпением жду ответа. Как можно убить бога? Возможно ли это вообще? Надеюсь, что не вызову подозрений. С невинной улыбкой бросаю на него насмешливый взгляд. Моя лучшая улыбка. Я не часто улыбаюсь, лишь избранным.

– Все еще злишься на меня за тот поцелуй, – заключает он. – Это станет постоянным упреком? Как Ээя?

Что ж, фальшивой улыбке он не поверил. И почему снова поднимает эту тему? Мы договорились больше не говорить об этом.

– Это была ошибка. Мы выпили, и ты не смогла сдержаться.

Я останавливаюсь, когда машина оказывается на асфальтовой дороге на выезде из леса.

– Что?

Он издевается!

– Ты набросилась на меня.

– Нет, нет, нет! Ты набросился на меня!

– Насколько помню, ты подошла ко мне.

– Это ты сделал первый шаг!

Может быть, Гермес и не стоит передо мной, но я вижу на его лице садистское выражение – ему нравится сыпать соль на рану. Останавливаюсь. Заклинание трансформации обжигает пальцы. С трудом сдерживаю его.

– Ты без ума от меня, Цирцея, – заявляет он, пожимая плечами.

– Лишь в твоих мечтах, – ворчу я, нажимая на газ.

– Уверена, что хочешь знать, о чем я мечтаю?

– Все, что происходит в Эребе, остается в Эребе, дорогой.

Грр! Замечаю его улыбку, но не позволяю себя одурачить. В тот вечер он был провокатором. В его поведении не было ничего искреннего. Возможно, это было пари с самим собой.

– Неважно. Не хочу тебя разочаровывать, но мы не можем быть вместе. Ты станешь проводницей, а я – дипломат Зевса.

Это произнесено таким серьезным тоном, что цепляет. Чувствую себя отвергнутой девочкой-подростком, которой была несколько лет назад. В некоторых воспоминаниях не стоит слишком глубоко копаться. В чем-то Гермес прав. Он недосягаем.

– Ты меня не разочаровываешь.

Мне не нужны отношения, это несовместимо с человеком, которым я являюсь и которым надеюсь стать в роли проводницы. Понимаю Цирцею Великую, никогда не стеснявшуюся этого. Лучше написать Кевину и немного повеселиться, не беспокоясь о том, не перерастет ли это во что-то большее.

Паркую «Жук» на главной улице Спрингфолла, и мы выходим в абсолютной тишине. Веду бога-посланника в единственный городской магазин для новорожденных. Все взгляды обращены на нас. Гермес привлекает внимание врожденным обаянием. Если бы люди знали его так же хорошо, как я, быстро бы поняли, что его терпеливый и обеспокоенный вид – всего лишь маска. Гермес ищет предметы из списка, не понимая, что они из себя представляют. Некоторых вещей уже нет в наличии, поскольку их скупили ведьмы.