«А война?» – тихо пискнул внутри тоненький голосочек страха.

– А война не сегодня и не завтра! – ответила я ему и шагнула в темноту указанной казармы для новичков.

Внутри было пусто. Я нашла свободное место, скинула дорожную мантию, поставила в изголовье кровати книги и вышла, чтобы отвести Беляночку в конюшню.

Подходя к невысокому бревенчатому зданию, откуда слышалось приглушенное лошадиное ржание, я услышала знакомый зычный голос. Борис стоял около конюшен и разговаривал с незнакомым мне воином. Воин был высок, худощав, а на бледном, невыразительном лице заметно выделялись чёрные, как смоль, глаза. Он взглянул в мою сторону, усмехнулся, блеснув клыками, и мне стало не по себе. Воин-оборотень, точно!

Я постаралась никак не выказать неприязни, кивнула вместо приветствия и прошла мимо. С Борисом разговаривать хотелось ещё меньше, чем с этим незнакомым воином.

– А-а, – протянул он. – Вот и она. Наша таинственная незнакомка.

– Шутишь?! – воскликнул Борис.

– Да точно она. Мы со Светкой её сегодня чуть с ног не сбили. Вася на отработку отправила. Знаешь её?

– Пара моя, – проворчал Борис, сплюнул и добавил: – Бесполезная ведьма!

Такого я стерпеть уже не смогла.

– Что ж ты тогда меня выбрал, раз я такая бесполезная?! – спросила я громко и повернулась к беседующим мужчинам. – Или забыл, кто тебе проклятье из ран изъял? Забыл, кто вылечил тебя, неблагодарный ты кусок меха! Да если бы я тебе не помогла, так бы и валялся бесформенной кучей под окнами армейского штаба в столице!

С каждым словом я подходила к Борису всё ближе, а он замолк – оторопел от напора. Рядом хохотнул второй волколак, – Василиса назвала его Романом, кажется, – и Борис опомнился.

– Не ты, так кто другой бы вылечил. А ты что, забыла, как обессилила совсем и в обморок упала, как только лечить меня закончила? Что с тобой на поле боя-то делать, бесполезная ты ведьма?

Продолжать спор мне расхотелось. Тем более при посторонних. Я дёрнула Беляночку под уздцы и развернула обратно к конюшне.

– Кто-то забыл, что ведьма-лекарь в паре с оборотнем вместе в бой идёт. Готовь упряжь, медведь. Седлать тебя будем.

– Я воюю один! – крикнул Борис мне в спину. – Даже слова такие забудь, ведьма! Седлать свою игрушечную лошадку будешь.

Роман снова засмеялся, а я вспомнила, как Василиса отчитывала его за то, как он по– хулигански скакал по лагерю в обличии огромного волка. Интересно, может ли она также легко указывать Борису.

– Так это не мои слова, – ответила я, чуть притормаживая.

– А чьи?

– Васи.

Теперь смех Романа меня совсем не задел. Наоборот, я даже улыбнулась ему. А Борис так и остался стоять молча, не зная, правду я говорю или нет. Значит, Василиса могла и его отчитать запросто. Я запомнила.

– Завтра с утра она ждёт нас на плацу, Борис, – добавила я. – Не опаздывай! И упряжь не забудь.

Я вошла в конюшню, скрывшись от оборотней за бревенчатой стеной, и перевела дух. Сердце колотилось как бешеное. Но цель была достигнута: Роман надо мной больше не смеялся, а Борис задумался.

– Ну ничего, Беляночка, – шепнула я коню. – Мы покажем ещё этому медведю, чего стоят обиженные ведьмы!