Все на месте. О боже правый… Николаю захотелось дать себе по лбу, и он врезал ладонью от души, да так, что Роза, всё это время бродившая по полу за спиной, в два прыжка взлетела на подоконник и уставилась на человека, словно спрашивая: «Ты что творишь?».

Николай скрипнул зубами. Не хочется, нет сил думать о Саше хоть чуточку плохо, но почему? Он не мог не попытаться. Вон, виден даже надрыв на одной из оболочек. Почему она не позволила?

Невозможно думать плохо, но мыслям не прикажешь. Ведь и такое бывало, будь проклят этот богатый опыт интимных связей! Простой расчёт – вынудить остаться, привязать к себе ребёнком, даже если он мнимый. Простой и паскудный расчёт.

Николаю показалось, что на правую руку плеснули кипящего свинца. Адская, жуткая боль, словно стальным прутом вдобавок пронзили. Едва хватило сил не завопить. Николай чуть не отпрыгнул, и хорошо, что не отпрыгнул, а то снёс бы холодильник ко всем чертям.

Отдышавшись, он посмотрел на ладонь. Руку ещё пекло и саднило, но уже проще было терпеть. Четыре свежие длинные и глубоких борозды сочились кровью. Можно не гадать, откуда они появились, на расстоянии вытянутой руки на подоконнике сидела Роза и, прижав уши и не отводя взгляда от глаз человека, рычала. Негромко, но свирепо.

Стоило больших усилий не побежать прочь. Не было сомнений, что может последовать: кошка прыгнет, впиваясь в добычу всеми двадцатью когтями.

Николаю удалось не отводить взгляда. Вот уж точно, страшнее кошки зверя нет.

– Ты чего дерёшься? – поинтересовался он, едва сумев выдержать голос спокойным. – Что я такого сделал?

Роза перестала рычать, но не отводила взгляда и держала уши прижатыми.

– Что я сделал не так? – повторил Николай, выдерживая её взгляд. И на ум пришли те, последние мысли. Воспоминания, как его обманом чуть не заставили жениться «по залёту». Так…

– Ты думаешь, что я плохо подумал о твоей хозяйке? – спросил Николай и готов был поклясться, что кошка едва заметно кивнула. – Это не она была. Я о ней не думал плохо, о ней я не могу думать плохо. Просто пришло на ум, понимаешь?

Роза приподняла уши, но всё ещё смотрела с недоверием. Вот ведь умная!

– И вообще, зачем сразу драться? – поинтересовался Николай. – Можно как-то помягче предупредить? Ну что, мир?

Роза изящно выгнула спинку, подняла хвост трубой и замурлыкала. Прошлась по подоконнику, вначале она потёрлась о подбородок человека лбом, а затем продемонстрировала человеку все свои прелести – те, что под хвостом. И снова потёрлась. Ну просто милое, добрейшее существо! Вот только рука теперь жутко болела.

Шорох позади. Ну вот, ещё и Сашу разбудили, не было печали. По раненой руке прошлись рашпилем, и Николай снова еле сдержался, чтобы как минимум не выругаться. Роза села перед ним и сосредоточенно проводила языком по ранкам. Ну вот, приехали. Теперь нужно побыстрее найти что-нибудь спиртовое. Может, конечно, в её слюне и есть обезболивающее – ранки отчего-то досаждали всё меньше, но вот антисептика там точно не водится. Ладно, главное – что…

– Секретничаете? – послышалось из-за спины. Николай оглянулся. Саша, уже в домашнем платье и с заплетённой косой! Когда успела?! Саша подошла ближе к столу и посмотрела на Розу, та перестала вылизывать Николаю руку, и просто смотрела ему в лицо. – Вы что, поссорились?!

– Было недоразумение, – признал Николай. – Но мы уже разобрались. Верно, Роза? – он посмотрел в глаза кошки, и та замурлыкала громче. Саша улыбнулась.

– Слушай, а нет ли у тебя… – Николай прикусил язык, посмотрев на пострадавшую ладонь. Чистая кожа. Никаких царапин. Никаких следов от них. Если честно, ему захотелось проснуться. Но так, чтобы всё остальное осталось.