Я посмотрела в глаза Риагана и увидела в них надежду и ожидание. Я ему нравлюсь! Эта мысль согрела нутро, как глоток горячего вина холодным вечером. И я улыбнулась.

Брат долго переводил взгляд с меня на Риагана и обратно на меня, и, наконец, сказал.

– Хорошо!

Меня готовили к отправке с Риаганом. Я носилась между двумя ящерами, как между прошлым и будущим веселая и напуганная одновременно. Это и в самом деле происходит со мной! Я это сделала! Решилась. Весело от того, что страшно. Страшно от того, что весело. Наверное, я выглядела, как ошалелая белка, перепрятывающая перед зимой свои припасы. Кто-то из наших мужчин пошутил, про то, насколько я тороплюсь побыстрее отделаться от них. Знали бы они, насколько близка эта шутка к правде. Я все еще боялась передумать. Меня потряхивало от смеси страха, возбуждения и радости.

Мои вещи быстро закрепили на ящере моего нового спутника и начались прощания. Я плакала. Брат тоже плакал. Не знала, что он способен на это.

Клан Риагана тронулся в путь и нам пришлось прервать прощание. Мне помогли взобраться в седло и мы пристроились в хвост колонны ящеров клана.

Хорошо натоптанная дорога вывела нас с поляны Совета. Я перестала оглядываться на брата. Все равно его уже не видно за деревьями. Позади остался мой родной клан, мое детство, мои разбитые мечты. От всего этого отгородило меня сильное мужское тело, подпирающее меня сзади, и жилистые руки, кольцом смыкающиеся на поводе ящера у моего живота. Волнительно. Очень. Я никогда не сидела впереди всадника на ящере. И брат, и Микан всегда возили меня только сзади.

Мне нравилось. Риаган правил ящером уверенно. Седло под нами покачивалось в такт движениям мощных ног зверя. Впереди ловко петляла по горным тропинкам вереница ящеров клана Ма-Тару.

Интересно, какие они? Как живут? Устраивают ли празднества у костра? Танцуют ли всем кланом вместе? Собираются ли их женщины на совместные занятия рукоделием? Какие песни поют? Сильно ли отличаются от нас? Получится ли у меня влиться в их жизнь? Не может же быть, чтоб у них совсем все было по-другому. Мы ведь все таки принадлежим к одному народу.

У всех кланов Горных Охотников есть набор общих черт. У каждого мужчины в любом клане есть свой ящер, которого охотник может воплощать в мир и рассеивать по своему желанию. У охотника и зверя единое сознание. Ящер является частью сущности охотника. Как способность сопротивляться болезням. Защитное приспособление. Дополнительная пара глаз и ушей. Идеальное оружие. Отточенный набор идеально послушных острых зубов и когтей. Ящер проявляется тогда, когда мужчина набирает достаточно сил и воли, чтоб поддерживать его. Мой брат обрел своего в тринадцать лет. Микан – в возрасте семи лет. А мой племянник Яридан уже к трем годам научился вызывать своего крылатого красного ящеренка.

Ящер Микана был огромным. Одним из крупнейших в нашем клане. У него была большая трехрогая голова, лапы как стволы полувековых сосен, мощный короткий хвост с утолщением на кончике.

У Риагана ящер был другим. Легкие ноги, подвижное не слишком массивное тело, узкая голова на чуть изогнутой шее, и хвост раза в два длиннее корпуса.

Женщины кланов рождаются обычными. Без ящера. И если женщина выйдет замуж за обычного человека, она никогда не сможет родить настоящего Горного Охотника. Ее дети будут простыми людьми. Нас рождается меньше, чем мужчин. Я не знаю, почему. И, как правило, все женщины остаются в горных кланах. Раз в три года на Большом Совете кланы устраивают грандиозные смотрины. Каждый, кто одинок, может попытаться найти себе там пару. Мужчины часто приводят себе жен с Великой Равнины.