Сая шикнула на него, но стоявшие поблизости дамы уже обернулись на голоса. Не зная, как себя вести дальше, девочка улыбнулась, но ее робкую попытку сгладить конфуз благородные дамы не поддержали. Оставалось только позорное бегство… Сайарадил обернулась, но от резкого движения подол туники обмотался вокруг ее ног так, что девочка, неуклюже взмахнув руками, упала на землю. Позади раздался смешок. Подняв голову, Сая встретилась глазами с Кирайной Торм, усмехающейся в кулачок; остальные смотрели на нее с той же нескрываемой насмешкой. Жаркая волна обдала щеки Сайарадил. Она поднялась на ноги и, не утруждая себя более приличиями, бросилась прочь от этого места. Дотошный мальчишка последовал за ней.

– Наряд совсем плох, весь в пыли! – причитал он. – Сообщить сопровождению госпожи?

– Оставь меня в покое! – остановившись, со злостью выкрикнула Сая.

Но мальчик таращился на нее такими ясными глазами, что стало понятно – просто так он не уйдет.

– Принеси-ка мне… лимонного шербета! – повелела девочка как можно уверенней.

Слуга умчался выполнять приказ, а Сая быстро скользнула в пеструю толпу. Она огибала взрослых, заставляя себя улыбаться, прошла мимо фокусников и дрессированных обезьянок, даже не взглянув на них. Толпа стала редеть, в воздухе едва уловимо потянула тиной; Сая вышла на пустынную набережную реки и свернула к беседке, стоявшей у самой воды. Кусты розмарина обступали ее плотным полукругом, даря возможность вообразить, что не существует ни парка, ни разодетой толпы, ни гадких сплетен… Сайарадил казалось, будто весь мир рухнул в одночасье. Как можно было так глупо опозориться в первый же день своей новой жизни?!

По мутной воде, гонимые легким ветерком, плыли цветочные корзины, пущенные по реке в честь праздника. Одна из них подплыла совсем близко к берегу. Сайарадил грустно улыбнулась; она всегда мечтала посидеть вот так у воды, полюбоваться игрой света на зеркальной глади и, может, еще раз послушать легенду об основании Эндроса, которую кормилица рассказывала ей на ночь…

…В эпоху до Объединения, когда еще приносились человеческие жертвы, на огромной равнине царило безвластие. Восточные горы и степи населяли воинственные народы, совершавшие набеги на соседей и облагающие их данью. Северные леса наполняли варвары; глухая чаща надежно укрывала их от захватчиков – только Великое небо ведало, что творилось там, под сенью деревьев. Людей запада от врагов надежно скрывала густая сеть рек и озер, которыми изобиловал их край. Южане, жившие на краю Великой пустыни, были вынуждены бороться за плодородные земли. Жизни людей были наполнены страхом, а вожди не хотели менять что-либо, потому что война была для них смыслом существования.

Но была в те далекие времена и другая сила, не знавшая себе равных – стихийная магия…

Здесь кормилица всегда добавляла, что стихийной магии не существует, и это всего лишь старая сказка – но кто из детей верит мудрым нянькам больше, чем глупым сказкам?

Каждому известно, что в начале времен – продолжала кормилица – Небо взяло в жены Землю и вложило в нее семя жизни; согретое Солнцем, напоенное Водой, семя дало плод – так зародилась человеческая жизнь. Людской род встал во главе всего живого, и Великое небо выбрало среди всех людей тех, кому суждено было стать наставниками и защитниками самой жизни. Так появились стихийные маги, первые из магов в истории Обозримых земель.

Время шло; чистая вера в Великое небо и Вечное солнце стали культами, а стихийные маги – не щитами, а клинками своих народов. Кипели реки и дрожала земля – маги решали, которая из стихий сильнее, и не могли решить, потому что их силы были равны. Так продолжалось, пока однажды не появились те, кто решил положить вражде конец.