«Итак. Больше никому ни слова, делаю вид, что все нормально, создаю видимость работы, а там будь что будет».

День близился к лимонному застолью, в котором Саша решил участия не принимать, а тихонько улизнуть домой и написать подробный план того, что он уже знал.

В кабинет зашел Ваня.

– Может, по пиву? Как ты на это смотришь, Саш? Я знаю отличное место – бар с крафтовым пивом. Только гурманы оценят. Там более тысячи сортов и есть такое, которое и пивом-то сложно назвать – «пища богов»!

– О, да ты гурман! Спасибо, звучит заманчиво, но сегодня я не могу, у меня дела. В другой раз.

Торопливо собрав вещи, выключив перезагрузившийся компьютер, Александр направился к выходу. Краем глаза он увидел, что все сотрудники стройными рядами направились в кабинет Грыжина. Все, кроме Пашки.

Постепенно здание опустело, было слышно, как колышутся шторы на первом этаже. Бухгалтер Ольга Петровна как обычно уходила последней, словно капитан тонущего судна. Только никто не тонул, а квартальный отчет сам за себя отчитаться не мог. В глазах уже троилось от цифр, и Ольга Петровна решила пройтись до уборной третьего этажа: размять затекшие от постоянного сидения ноги. Проходя по пустынному коридору мимо закрытых дверей, она вдруг услышала голос. Скорее всего, это был телефонный разговор, так как ответов на вопросы не было. «Странно, – подумала она, – ведь все уже давно разошлись: половина десятого». Голос был мужской, приглушенный. Женское любопытство сыграло злую шутку, и ноги Ольги сами повернули в сторону открытой двери.

– Ты перевел? – спросил мужчина, подождал ответа и продолжил. – Нет, я хочу всю сумму. Так, чтобы я видел. Нет, половины недостаточно. Я настаиваю на всей сумме, иначе сделка не состоится. Да, карты у меня. Часть карт я отправил, но без полной картины первая часть бесполезна. Я слишком многим рискую. Да, вы тоже, но я – большим. Да, сумма большая, но вы понимаете, о чем идет речь в итоге.

Ольга Петровна не узнала голос, он был как будто специально искажен, или говорили через ткань. И тут она узнала характерное слово, которое слышала много раз только от одного человека. Женщина похолодела. Речь шла явно о какой-то афере, было понятно, что говорили про карты, а это работа их НИПИ. Это были их карты, и кто-то их только что продал. Постояв за дверью, она обернулась и через несколько секунд уже не медлила.

Ольга Петровна, стараясь не издавать ни звука, развернулась на каблучках и, молясь про себя, чтобы свежеположенный паркет предательски не скрипнул, вернулась в бухгалтерию. Она решила позвонить в полицию и уже почти подняла трубку…

Здесь, дорогой читатель, мы вынуждены сделать лирическое отступление. Дело в том, что в НИПИ не любили никакие новшества, не признавали новомодные гаджеты. Мастодонты науки считали, что новое – это хорошо забытое старое, поэтому вся современная офисная техника могла подвести в нужный момент. То ли дело перфокарты! И рукописи, как известно, не горят. Именно поэтому в институте стояли проводные дисковые телефоны – самая надежная вещь, по мнению большинства ровесников данных аппаратов.

Итак, вернемся к несчастной Ольге Петровне, которая в нерешительности застыла с трубкой в руке, задумавшись, кому позвонить: директору, начальнику отдела или сразу в полицию, а сама невольно писала на бумаге слово, которое ее так смутило. Неожиданно ее шею будто обожгло огнем, и витой шнур телефонного аппарата плотно сомкнулся. Она даже не поняла сначала, что произошло, а когда поняла, то было уже поздно. В глазах Ольги Петровны потемнело, она не могла кричать, только тихий хрип доносился из ее сдавленного горла. Через несколько секунд она перестала дышать и повалилась на бок, сметая со стола квартальный отчет, калькулятор и мелкую канцелярскую ерунду.