Прелюдия, однако, длилась недолго, зигзагами приблизился непотребного состояния и вида верзила. Подойдя, основательно остановился перед устьем очереди – размашисто колебался – укоризненно наладился смотреть в аккуратную мадам, сложившую руки с сумкой внизу живота. Мадам, коротко бросив на товарища взгляд и тут же равнодушно убрав, кожей чувствуя, что пялятся на нее, снова уже более чувственно мигнула в его сторону.

Первое волнение нерва передалось через переступание ног. Руки разомкнулись и легли вдоль тела. Мадам взглянула на соперника возмущенно. Уже негодование рисовал величественный отворот головы… Наконец детина громогласно, голосом сиплым и корявым известил:

– Слышь, сударыня! Дай десятку – на билет в оперу не хватает.

Незамедлительно, пожалуй что тренированно, женщина противно, не согласуясь с фактурой, взвизгнула:

– Какая опера?! Кто тебя, забулдыгу, в оперу пустит! Место тебе… – Дама явно не находила достойной области. Пришло озарение: – В балете!

Предложение не оставило субчика равнодушным – он размышлял, что явствовало из увеличившейся амплитуды качания.

– Хорошо, – согласился наконец, но не без компромисса, – тогда две.

– Вы посмотрите на него! – Возмущение мадам было обращено уже к очереди. Она сделала новое предложение: – А в милицию не хочешь?

– Ну ты, овца – глохни, – угрожающе возразило существо, однако от оппонента отодвинулось.

Соискатель пустился дерзко обозревать очередь взглядом, несомненно, выискивая очередную жертву. Заметим, Вадим несолидно скосил взгляд куда-то в стену. Тем временем последовало очередное сообщение:

– Здорово что ли! – Так с угрюмым задором объявил член общества интеллигентному старичку.

– Разве мы знакомы? – потерянно лепетнул подопытный.

– Ты чо!! – пораженно выпучив глаза, расстроился человек. – Бухали же недавно у Славки Смирнова!!

– В каком смысле? – подавленно простонал дедуля. – Помилуйте, никакого Славку я не знаю. Более того, я совершенно не пью.

– Перестань, – снисходительно уже и благоволя пропел товарищ и, обняв друга, просипел: – Зинка-то, курвища – ну помнишь, без зубов которая – крякнула, паленой водкой траванулась!

– Послушайте… – дедок сделал хилую попытку освободиться – куда там! – Послушайте… – На этом словарный запас иссяк.

Экзекутор вошел в положение, еще теснее прижав другана, вдохновенно предложил:

– Ну чо – берем чекунявый, и мама не свисти!?

У старичка отчаянно затряслась нижняя челюсть, тело обмякло, ноги пошли подкашиваться. Неизвестно, чем бы все кончилось, если б настырное существо не увидело Вадима. Нечто вроде столбняка мгновенно прохватило дядю, грудь мощно вздулась, глаза полезли из орбит. Мощным рыком он озвучил манипуляции:

– Версилов!!.

Нет, Вадим, ты зря убираешь глаза, вся очередь – думается, с облегчением – понимает, Версилов ты.

– Версилов!!! – прогремел дубль, монстр угрожающе придвинулся к Вадиму.

Наш, вынужденный узнать, что означает это слово, обратил взор к чуду. И получил за опрометчивость:

– Ты, подлец, какого хрена здесь делаешь?

Вадим на всякий случай оглянулся. Ноль. Возвратил взгляд.

– Ты, Версилов, не должен здесь находиться, а должен платить моей сестре алименты! – продолжил мысль орясина тоном проникновенным и веским.

– Это ко мне что ли? – отчего-то к очереди обратился Вадим.

Оная поспешно спрятала глаза, всем видом подчеркивая, что именно к нему. Вадим устремил взгляд к домогающемуся и объяснил:

– Вы, дружище, путаете. Я далеко не Версилов. Относительно сестры совсем не обессудьте.

– Ты мне Ваньку не валяй! Ты, – мужик, сжав кулак, процедил сквозь зубы уже напористо и зло, – Версилов, и цельный год путался с Клавдией. А как ребенка состряпал, так и убёг, сволочь! – Дальше душевно заключил: – Алименты сюда. Быстро!!