Королева уверенным движением закрепила кожаную ленту на моем затылке, фиксируя несколько тоненьких кос посередине свободно развивающихся локонов, а после аккуратно поправила пряди, перекладывая несколько из них на плечи, чтобы кончики касались живота. Неторопливо она обошла кресло и опустилась в идентичное напротив.

– Селене уже было чуть больше трех лет и она не отходила от тебя ни на шаг. В тот день Кота попытался прикоснуться к Селене, когда она стояла рядом со мной, прячась за юбками платья, и ты абсолютно точно не могла её видеть или даже слышать – она не проронила ни звука, но Кота не успел даже поднести свою руку к твоей сестре как ты тут же заплакала, словно сама испугалась. Ты заплакала так громко и я не могла тебя успокоить, никто не мог. Кота оставил свои попытки подойти к Селене, которая спрашивала почему ты плачешь… – И почему я плакала?

– На этот вопрос я до сих не нашла ответа в своей голове. Но ты успокоилась только тогда, когда Цирцея взревела на балконе, а в следующее мгновение на нём появился Кадан. Он сказал, что почувствовал чужой страх и не смог этого объяснить. Как будто чьи-то эмоции так плотно переплелись с его собственными, что он не смог их различить – он просто знал где ему нужно быть.

– Он почувствовал, как я испугалась сама не знаю чего?

Мама вновь нежно улыбнулась, лишь на мгновение коснувшись кончиками пальцев моей щеки, словно оставляя какой то шлейф необъяснимой любви в одном коротком касании.

– Вы трое – это та связь, которую мне никогда не понять. Это что-то за пределами объяснимого и известного, но это то, ради чего многие будут готовы убивать или умирать. Получить беспрекословную верность и защиту дракона – это благословение Хиелаль.

– Которое я сумела осквернить. – Разочарование в самой себе так быстро проскальзывает на моем лице, что я даже не успеваю спрятать её под маской улыбки. Королева не торопиться снова начать говорить, будто бы понимает, что мне просто нужно побыть в собственных мыслях ещё немного дольше, чтобы я сломалась самостоятельно и рассказала ей то, о чём она не хочет спрашивать. – Несколько дней назад я сказала Кадану, что если когда-нибудь перед ним встанет выбор кого из принцесс нужно будет защитить, то это не должно быть выбором, потому что первой всегда должна быть Селена.

Даже сейчас мама продолжала молчать, но она и не торопилась возвращать мой взгляд к своим глазам, позволяя моей голове оставаться. Наверное, она понимала, что если я сейчас взгляну в её золотые глаза, наполненные жизнью и великой любовью – я не сумею сдержать слёз.

– И если потребуется – это станет для него приказом.

– Моя утренняя звезда, если ты переживаешь, что Кадана задело то, что ты можешь отдать ему приказ, то ты ошибаешься.

Эти слова заставляют меня всё же поднять на неё взгляд, потому что я не понимала как именно мне нужно воспринимать то, что она сказала.

Как его это не могло задеть?

– Но… Даже вы с отцом никогда не приказываете драконам.

– Потому что драконы не слушают ничьих приказов. – На её губах мелькает нежная улыбка, когда она вновь касается пальцами серебряных прядей. – Но его задевает не факт того, что ты можешь подчинить его, а то, что ты считаешь, будто не заслуживаешь быть в безопасности, в отличии от твоей сестры. Если тебе интересно, то Селена попросила его ровно о том же, о чём и ты – пожертвовать её безопасностью ради тебя, если это потребуется, но вы обе забываете о том, что Кадан никогда не станет выбирать между вами.

– Она вот – вот станет Вечной. Она должна оставаться в безопасности.

– Дейлея.