Я хотел расспросить про детали, но не успел открыть рта, как Леха сказал:

– Так, я, в принципе, готов. Ну что, идём?

– Да… да, пожалуй, пора.

Мы вышли из комнаты, Леха закрыл дверь на замок и направился к эскалатору. Я направился следом, но на полпути остановился. Мысль о светильнике не давала мне покоя.

– Что такое? – спросил Леха.

– Иди вперёд. Нужно зайти к начальнику станции и всё-таки немного рассказать ему о военных. Хоть мы и согласились на эту авантюру, думаю, ему нужно быть готовым к тому, что, если мы не вернёмся, нужно поднимать народ.

– Да, хорошая идея.

– Иди к вокзалу. Я догоню.

Леха начал спускаться, а я пошёл в обратном направлении, в сторону кабинета начальника. Вход охранялся, но меня пропустили без всякой проверки документов.

Подошёл к двери, постучал пару раз и сразу вошёл, не дожидаясь ответа. Виктор Андрианович, он же Сократ, бывший декан педагогического университета, а ныне начальник станции, сидел за огромным дубовым столом, занимавшим почти все помещение. Сократ имел чувство вкуса и ценил чистоту и минимализм, поэтому кроме стола, офисного кресла, пары стульев и небольшой книжной полки за спиной, в кабинете не было ничего лишнего. Разве что роскошная люстра под потолком ярко освещала лысину начальника, которой тот ничуть не стеснялся и даже отдельно ее полировал.

Виктор Андрианович получил свое прозвище вовсе не из-за внешнего сходства с великим философом: сам он был крупным пожилым мужчиной, некогда спортивного телосложения, которое давно уже сменилось округлым животом. Все было проще: прозвище ему дали за то, что он часто любил упоминать цитаты этого деятеля в разговорах.

– О, Сэм! – Виктор Андрианович улыбнулся при виде меня. – Рад что заглянул. Спасибо что согласился починить радиомачту. А то нашим бездарям разве можно такое поручить?

– Не за что, Сократ, дело плевое.

– Все-таки решил зайти за оплатой?

– Нет, все нормально. Я к тебе по другому вопросу.

– Что ж, слушаю.

Я на секунду задумался. Решил не заходить в лоб и не расспрашивать о Стервятнике прямо и зайти с другой стороны. А за одно действительно ввести его в курс дела о военных.

– Ко мне обратился человек, заявивший, что он из Альянса.

– Да ну?! – он аж хлопнул ладонью по столу. – Альянс всё ещё существует?

– Похоже, что да. Я как раз пытаюсь выяснить детали. Можешь показать журнал входов в ЭлектроСоюз?

– Конечно, – без вопросов согласился он. Выдвинул ящик стола и достал книгу с записями. Полистав несколько страниц, передал мне журнал:

Я посмотрел записи за несколько дней запасом. Николай заявил, что их рейд был «пару дней назад», значит раньше десятого числа искать их в журнале смысла не было.

«Пионерская». Торговец Светлана Юрченко, 10 сентября, 08:31

«Пионерская». Проводница Яна Лобанова, вход, 12 сентября, 11:00.

«Пионерская». Проводница Яна Лобанова, выход, 12 сентября, 15:49

«Пионерская». Житель Союза Макс Мельник, выход, 12 сентября, 15:49

О, Яньчик так быстро заказик подцепила, да еще и Макса с «Ленина». Красотка, умеет себя продать!

«Пионерская». Представители Вавилона: Косой, Шпала, Гиря, Валенок, Бита, Томагавк, вход 14 сентября, 9:40

Пф, ну и прозвища у них были идиотские, оказывается.

«Пионерская». Сталкер Сэм Искатель, выход, 14 Сентября, 19:50»

«Пионерская». Сталкер Сэм Искатель, вход, 14 Сентября, 21:15»

«Площадь Ленина». Сталкер Леха Стервятник, выход, 14 сентября, 23:45

«Площадь Ленина». Сталкер Леха Стервятник, вход, 15 сентября, 00:05

На этом записи закончились. А так как все входы и выходы в Союз фиксировались в одном журнале журнале, это означало что…

Первое: Леха выходил на поверхность только ночью и никак не мог зарядить светильник. Второе: у военных действительно имелся свой, секретный проход в Союз и им было очень важно, чтобы об их визите никто не узнал.