Расгард протянул ему готового зайца, всунул прямо в руки и отвернулся к огню, откусывая от своего. Несчастные животинки, пойманные ранее, оказались и правда сочными, но пресными без приправ. Он отломил большой кусок и кинул его в траву. София тут же хищницей подхватила его и снова скрылась в ветвях нависающего над головой дерева.

До места назначения оставалась еще два дня пути.

***

– Стоять! –Расгард вздрагивает, скидывая с себя полудрему. Хвазад рядом тоже дергается, тут же садиться, настороженный, призвавший силу. Лошадь за пологом испуганно кричит, Йохана не слышно, но они оба чувствуют его неумелые попытки, готовые, но пока не способные убивать. Переглядываются. Секунда, и Хвазад подскакивает на ноги, с разворота попадая каблуком сапога в глаз первого заглянувшего внутрь. Расгард разворачивается в другую сторону. Ткань вскидывается, отодвинутая чужой рукой с зажатым кинжалом, ее то он и ловит, за запястье затягивает наглеца внутрь, оставляя ноги болтаться в воздухе, второй рукой хватает за волосы и бьет, лицом в дерево, несколько раз, с силой, припечатывающей грабителя сверху кузнечным молотом. Расгард слышит, как Хвазад спрыгивает на землю, оглядывается, видя только заливающую пол телеги кровь из перерезанного горла и чужие застывшие глаза. Он смотрит на второго в своей руке и тянется к спрятанному в сапоге кинжалу. Секунда – крови становится вдвое больше.

Расгард вылезает, слыша по ту сторону телеги звуки борьбы, но не ощущает силы. На плечо садится слегка взъерошенная София. Она здесь, а значит Хвазад решил выплеснуть злость – солнце на небе едва взошло, а его уже разбудили. Темные ненавидят рано вставать. Расгард задирает голову к небу, посылает яркому диску пару проклятий и обходит телегу, застывая за спиной у одного из бандитов. Йохан сидит у его ног, скрюченный и с кинжалом у шеи. Расгард тихо цокает.

– Стой! Или я убью его!

Хвазад оборачивается, когда на землю падают первые красные капли, на его лице нельзя прочесть ни одной эмоции. Он кивает.

– Режь. – Нелепый взмах рукой, и Хвазад снова возвращается к избиению одного из бандитов. Йохан бледнеет вместе с держащим его мужчиной. Расгард за их спинами улыбается.

– Остановись! – Нож почти впивается в горло, но Хвазад не слушает. Ему плевать на Йохана. Да, он станет сильным темным, но кандидатов на замену немало. А еще он видел Расгарда за чужим плечом. Знает, чего тот ждет, поэтому не торопится спасать парня.

Кровь стекает по шее, прячется за воротником, пропитывает рубашку. Нож все сильнее прижимается к коже. Йохан опускает глаза в землю, его трясет, он понимает, что Хвазаду плевать, что Расгард тоже не придет, что он никому не нужен… Что….

Тёмная сила прорывает русло. Стремиться вперед. Только вперед. Мощным неудержимым потоком.

– Клизио. – Йохан шепчет вычитанное в гримуаре заклятье. Шелест на грани слышимости, он смотрит на Хвазада, который замирает на мгновение, прежде чем воткнуть нож в чужое тело. Их взгляды сталкиваются: презрение, ненависть, чувство предательства, мощный неудержимый поток. Новое рождение. Хвазад выпрямляется, смотрит прямо на Йохана, мир вокруг замирает, а потом рука держащая у шеи нож скручивается. Затягивается в петлю, заливает все вокруг кровью и ошметками плоти. Бьющееся в агонии тело падает рядом. Хвазад удивленно приподнимает брови, Расгард улыбается, Йохан встает с колен.

Новое. Новое рождение. Оно всегда сопровождается бурей, несущей смерть и хаос.

Расгард делает шаг назад, все еще не замеченный никем, кроме Хвазада и мертвых тел. Йохан вскидывает руку. Его новая буря направлена на Хвазада. И он бьет. Не зная заклинаний, имея под рукой только те, что вычитал в гримуаре принявшего его Расгарда. Он с самого начала видел только силу.