– Что у них на поясах и плечах? Странные они, не похожи друг на друга.

– Все булиратусс собирают трофеи, но используют их по-разному. Потому не только все булиратусс не похожи друг от друга, но и все полки булиратусс друг от друга разительно отличаются. Королевский полк что-то создает на их основе, поэтому, самих трофеев при них мы никогда не обнаружим. То, что вы видите – это их внутренняя атрибутика: на плечах ранг внутри полка, на поясах символ ступени иерархии корпуса. Охранный наоборот – эти могут быть с ног до головы обвешаны трофеями. Инйива, например, в одиночку одолела взрослого чистого дракона, сделала себе из его стальной чешуи и огнестойкой кожи новый доспех и теперь красуется-стоит в замке Лардафорта.

С трудом отведя взгляд от булиратусс, Альвирия ненадолго задумалась, затем повернулась к Тэйбару.

– Все остиарии… точнее все представители иерафонники похожи друг на друга за исключением масок, поясов и мелочи в одежде, но массивных лат-то нет, все более явно. В иерафоннику женщин не принимают?

– Отнюдь…

– Принимают.

– Есть даже…

– Есть одна история про Тэйбара. – Произнес Сэмуэль, заглушив всех остальных.

– О, давай ее! То, что надо.

Тэйбар сложил руки на груди и закинул ногу на ногу, поворачиваясь к нему. Сэмуэль демонстративно прокашлялся, сел поудобнее и приступил к рассказу:

– Было это давным-давно, Единая Нить еще в Офиссисе находилась. Я в те годы руководил добычей руды в горах к северу от столицы и мне было поручено обеспечить регион двемеритом. Обычно-то в шахтах работали с помощью магии, но с двемеритом простые фокусы не сработают. Цветущая страна без валюты непроизвольно плодит бездельников, обычно с ними разбирались легко, находя им простенькое занятие, которое придется по душе, но не всегда. Самых закоренелых лентяев как раз в шахты и набирали. Поработают денек-другой и уже через недельку найдут себе занятие. Так вот через пару дней работы, нам потребовался миннистрант – это те, что мастерски обращаются с нашим сплавом – я отправил запрос, в культе жребием решили, кто пойдет и это оказался тогда еще совсем юный Тэйбар, четвертый десяток еще не начался. Отправлялся он к нам как на каторгу, все знали, что в двемеритовой шахте тяжко. Обычно там работали в три смены, утро-день-вечер, но Тэйбар оттуда не выходил весь день, а выйдя, попросил своего остиария, чтобы оставил его помогать в шахте еще на пару дней, а не заставлял других тянуть жребий. На третий день я подошел и спросил его, почему он так поступил. Думал-то, что по доброй воле взял на себя сложную работу, чтобы другие занимались делом. Он мне в ответ: «там, в шахте, я понял, что такое выходной. Ни разу так не отдыхал за всё время в иерафоннике.» После, пообщавшись с остиариями, я понял, что он не шутил – работа в культе действительно тяжелый и зачастую неблагодарный труд. Поэтому женщин в иерафоннике мало. Они, безусловно, были и есть, с одной я близко знаком… впрочем через ее добрые руки прошла половина текущего состава культа. Скади тер Лардо обучала и Винса, и Тэйбара, и Харанца. От нее и я набрался знаний об их особой магии.

Тэйбар осунулся и уронил голову на руки, однако сразу поднялся и вскочил с лавки.

– Я бы и сейчас в шахте поработал с удовольствием, – махнув рукой на рассказ Сэмуэля, он покачал головой и пошел в глубь дворца. – Надо ж мне было стать старшим… кто меня теперь отпустит? Где Винс? Хочу в шахту!

Посмеявшись, мы поднялись и неспеша направились к выходу, встретить закат в дворцовых садах. Сейчас только ждать вестей из форта, можно уделить временя беседам и приятному времяпрепровождению.