Мы пошли дальше, вокруг светящегося столба по направлению лестницы наверх.

– Да, перестанем. Почти все из нас вновь станут смертными, но все мы вновь станем из плоти и крови, вновь станем частью этого мира. Но она, – он указал на Нить, – никуда не денется. Она была частью мира еще до появления нас, как народа. И выполнять она будет ту же самую роль, что и сейчас, лишь несколько иначе. Об этом позже.

Только втроем, мы прошли в кабинет Винса над храмом. Тут было не прибрано, так что он взмахнул рукой и навел какой-никакой порядок.

– А Мартин, когда ему в голову болт попал, почему он не вернулся в Единую Нить? – Поинтересовалась Эсмеральда, присев в кресло перед письменным столом. – Другие такое попадание не выдерживали.

Винс сел за стол, спиной к заставленному окну, я встал около двери.

– Среди нас есть куда более выносливые, кто также изменил слова своей клятвы. – Охотно ответил Винс. – Мартин один из таковых. Все, кого ты видела в совете также. Булиратусс, что защищал тебя в форте и тот, которого ты видела в своем замке, Кажар и Гестрахаст – аналогично. И подобных примеров немало. Однако, увы, большая часть в Единой Нити.

Винс рассказал ей о нашей клятве, решив, что знать о втором избраннике ей пока необязательно. Затем кратко пробежался по истории после Новых королевств, когда я уйду расскажет ей некоторые моменты поподробнее. Описал ей, чем является Единая Нить, дополнив, что раньше столб находился не здесь, а в таком же колодце в центре континента, где сейчас большая пустыня, в нашей бывшей столице – Офиссисе, где и по сей день незыблемо стоит Величайшая Пирамида, окруженная городом-призраком.

Заметив интерес, вызванный последними названиями, привел свой рассказ к пирамиде и городу. Слог, мастерские паузы и безупречная речь не позволившие девочке отвлечься от рассказа заманили ее в уже ставшую среди нас шуткой, «ловушку Винса», из которой не выбраться. Кто-кто, а этот зубы заговаривать умеет лучше прочих. Отвлекся он сам, когда я уже потянулся к ручке двери.

– Уриэль, ты сегодня занят?

– Скоро состоится собрание, – напомнил им я. – Мне нужно присутствовать на нем. Затем, мы с бароном отправимся ближе к границе. Джаслин чует неладное – на фронте слишком тихо, до сих пор не появлялись близнецы и дети Риды, а к его чутью стратега стоит прислушиваться.

Винс и Эсмеральда пожелали мне успеха, и я оставил их наедине.

Внизу я велел собрать мою группу в Тарте и отправился к порталу. Выйдя перед вратами очищенного и красящегося дворца, отвлекся на оживление на лестнице – наши и сикнетта спорили о том, стоит ли надстраивать еще этаж у домов, что возле лестницы. Нашли время и место, конечно.

В замке реставрационные работы велись полным ходом. Старую атрибутику убрали в первый же день, причем с особой щепетильностью, а со всей Деадории теперь везли украшения, ставили парадные доспехи у стен, спорили нужны ли они здесь, готовили место под трон Мартина. Решением стало, что он будет выполнять роль декоративного элемента для приема гостей, не более того.

Миновав зал, прошел в длинный коридор справа от трона, по нему мимо готовящихся для меня и Сэмуэля кабинетов, осмотрел несколько пустующих крупных помещений, спусков и подъемов и дошел до закрытых дверей в зал собраний, по обе стороны от которых стояло по стражу. Остановившись у дверей, обернулся, сюда притащили высокую мягкую скамью, по обе стороны которой поставили прочные вазы с опрятными кустиками.

Оценив, кивнул и стража распахнула двери передо мной. Собрание еще не началось, здесь тихо переговаривались до моего появления. Тарн заверил, что с акустикой в этом зале его подчиненные и иерафонника работы закончили, отсюда не выскользнет ни единого звука, пока двери закрыты, зато топот снаружи услышим заранее.