Однажды утром радостная Притти, после посещения храма Кришны, прибежала прямо на базар к отцу и бросилась ему на шею.

– Он принял наше угощение, он отведал помидор! – радостно кричала сияющая девочка.

– Кто? – удивился отец, он, конечно же, давно забыл про первый визит Притти в храм.

– Как кто! Нами почитаемый Ганеша! Ганеша!

– Это хорошо! – ответил Бабу, – может, наконец, мы станем богатыми, – порадовался вместе с Притти отец.

– Только в следующий раз нужно будет положить больше шафрановых цветков в кокосовое молоко, ведь он любит, чтобы этот настой был погуще.

– Кто любит? – растерянно спросил отец.

– Папа, ты совсем меня не слушаешь? Конечно же, Ганеша!

Тут Бабу призадумался над словами дочери – не сходит ли она с ума? Чтобы это проверить, он кое-что придумал.

Когда на следующий день рано утром дочка отправилась в храм, Бабу проводил ее. В храме еще не было прихожан, не считая их самих. Попрощавшись с Притти и пожелав ей хорошего дня, отец якобы отправился на работу, а сам притаился за колонной, и, выглядывая из-за нее, украдкой следил за дочкой.

Бабу видел, как Притти подошла к статуе Ганеши, и, ждал, что она будет делать дальше. Когда он услышал, как его дочка с кем-то разговаривает внутри храма и радостно смеется, Бабу не выдержал, и, тихонечко выйдя из укрытия, стал наблюдать за происходящим. Слоновий хобот Ганеши был протянут к раскрытому кокосовому ореху, который держала в руках Притти. Бабу в самом деле показалось, что Ганеша пьет, протянув к рукам дочери хобот.

Пораженный отец, забыв о том, что он прячется, подошел к дочке, и первым делом, постучал по хоботу Ганеша, – тот оказался бронзовым, как и вся статуя. Но Бабу хорошо помнил, что раньше хобот Ганеша был скромно прижат к его телу.

– Чудеса, да и только! – удивленно произнес Бабу.

С тех пор эта статуя Ганеши, отличается от всех других. В этом старом храме Ганеша тянет свой хобот к угощениям, а щеки его при этом втянуты так, будто он пьет кокосовое молоко из рук подносящего ему дар человека.

Однажды Притти ушла гулять одна. Зашла в заросли цветочных кустарников и стала собирать цветки, вплетая их в свои густые темные волосы. Шла она и шла от одного кустика к другому и, даже не заметила, как оказалась рядом с лесом, а потом и вовсе углубилась в его чащу.

Лето выдалось очень жарким, солнце нещадно палило и становилось душно. Притти ощутила сильную жажду. Как бы ей хотелось выпить кокосового молока или просто воды из ручейка, который протекал неподалеку!

В поисках живительной влаги, маленькая Притти углублялась все дальше в лес, и вот, на свою радость, увидела лесной ручей, подошла к нему, склонилась к самой воде и, черпая ее ладошками, утолила жажду.

Напившись вдоволь воды, что придало ей дополнительных сил, девочка пошла дальше вдоль ручья, наслаждаясь идущей от него прохладой и журчанием. Она даже поиграла с водой, бросив в узкое бурлящее русло продолговатый, подобно кораблику – сухой листик, который быстро поплыл по течению. Притти веселясь, бежала за листом следом, стараясь не отставать. Бывало, что ее самодельный кораблик, застревал среди упавших в воду веток, и она, помогая судну вновь встать на правильный курс, вылавливала его, и вновь отправляла в плавание. Вокруг нее радостно щебетали птички, солнышко пробивалось золотистыми брызгами сквозь листву деревьев и уже не так сильно припекало. Притти было так хорошо, что она совершенно забылась и не заметила, как ручей неожиданно закончился, забежав в расщелину земли, и Притти пошла дальше тропкой, пытаясь найти то место, где он вновь выбежит на поверхность. Уходя все дальше по извилистой тропе, и вовсе потеряв все ориентиры, она оказалась в самой глубине леса, а когда оглянулась вокруг, то с ужасом поняла, что заблудилась! Огромные деревья окружили ее глухим замкнутым кольцом.