Наступила ночь.

Константин не сводил взгляда с подсыхающего на полу мокрого пятна – символа его тающих надежд.

Воду принесли на своих башмаках его лазутчики. В прошлый понедельник дюжина доверенных людей, переодетых турками, в крохотной лодчонке проскользнула сквозь блокаду, чтобы встретить флот Европы. Предполагалось, что европейцы придут на помощь осажденному Константинополю. Но лазутчики увидели лишь пустынное Эгейское море и ни единого корабля долгожданных спасителей. Подавленные увиденным, лазутчики исполнили свой долг до конца: вернулись в город сквозь кольцо осады и доставили императору сокрушительное известие.

Константин наконец понял, что обещанная Европой помощь – не более чем пустые мечты. Святейшие короли христианского мира хладнокровно решили отдать Константинополь неверным – а ведь священный город на протяжении многих столетий отбивал атаки приверженцев Мухаммеда.

До ушей императора донеслись тревожные крики снаружи. Вбежал солдат и доложил, что случилось лунное затмение. Ужасное предзнаменование! Ведь сказано же было, что Константинополь не падет, пока светит луна!

Сквозь узкое окно Константин следил, как луна растворяется среди теней, будто сходя в небесную могилу. Он был подсознательно убежден, что Елена не вернется и что ему не суждено увидеть отрезанную голову своего врага.

Прошел день, а за ним ночь. Никаких новостей от Елены.

Сфрандзи и его свита остановились перед минаретом во Влахернах, спешились и замерли от потрясения.

Озаренный холодным белым светом только что взошедшей луны, минарет стоял цел и невредим. Его острая вершина вонзалась в звездное небо.

Соглядатай клялся, что в прошлый раз у башни недоставало верхушки! Это подтвердили и несколько офицеров и солдат, знакомых с окрестностями.

Но Сфрандзи в гневе уставился на свою ищейку. Сколько бы свидетелей ни утверждало обратное, этот человек лжет! Минарет цел, какие еще нужны доказательства?! Однако для наказания виновного нет времени. Турки уже скоро ворвутся в город, и тогда никто не избежит кары Завоевателя.

Один из солдат точно знал, что вершина минарета исчезла не из-за турецких ядер. Однажды утром, две недели назад, он заметил, что верхняя половина башни пропала. Но той ночью пушки не стреляли! Кроме того, вокруг здания не валялись обломки. В то утро солдат шел здесь с двумя сослуживцами, но они уже погибли в бою. Верно истолковав выражение лица министра, солдат решил промолчать.

Сфрандзи и его люди вошли внутрь минарета. Соглядатай, в ошибке которого министр ничуть не сомневался, пошел со всеми. На первом этаже валялись останки жертв чумы; их скелеты уже растащили по углам бродячие собаки. И никого живого.

Люди поднялись по лестнице. На втором этаже в мерцающем свете факела они нашли Елену, свернувшуюся клубком возле окна. Казалось, что она спит, но в ее полуоткрытых глазах отражалось пламя факелов. Одежда девушки превратилась в грязные лохмотья, а на лице сочились кровью несколько царапин – наверное, она сама разодрала себе щеки.

Сфрандзи осмотрелся. Они находились на самом верху минарета, на чердаке под конической крышей. На всем лежал толстый слой пыли, и лишь в нескольких местах остались следы – очевидно, Елена, как и они сами, вошла сюда недавно.

Елена очнулась и, опираясь о стену, поднялась на ноги. В лунном свете, льющемся сквозь окно, ее растрепанные волосы сияли, как серебряный нимб. Широко раскрытые глаза смотрели в одну точку. С трудом ей удалось отрешиться от наваждения, но затем она снова закрыла глаза, будто стараясь вернуться в прерванный сон.

– Что ты здесь делаешь? – закричал на нее Сфрандзи.