– Не скучала? Хочешь выпить или поесть, а может, принять душ? – присев рядом с Кирой спросил Костя.

– От душа я не откажусь, – ответила, потягиваясь, Кира.

– Я тоже, – загадочно улыбаясь, сказал Костя.

Он подхватил ее легкое тело на руки и понес в ванную. Огромная душевая кабина с ванной никак не вписывалась в интерьер квартиры. Костя не спеша принялся снимать одежду с Киры, покрывая ее тело поцелуями.

– Ты взял с собой… – неестественным, хрипловатым от возбуждения голосом спросила Кира.

– Да. У нас еще имеется парочка резинового счастья, – ответил Костя.

Под прохладными струйками воды, он приподнял ее, она обхватила его ногами, и они слились воедино, позабыв о грешной земле.

Утром, лежа в спальне на плече у Кости, Кира совершенно не хотела просыпается окончательно. Она понимала, что ей нужно встать и уйти по-английски, не прощаясь, ведь безумная ночь закончилась и пора возвращаться в свой отлаженный быт. Одного она не могла понять: почему она не чувствует угрызений совести по отношению к Михаилу? С ним она прожила более пяти лет, но такого никогда не испытывала. У него все всегда было по графику, включая секс. Киру это устраивало, он ее не напрягал, а она его. Каждый четко выполнял свои обязанности, поэтому они, наверное, не ругались, да и весело им вместе не было. Михаилу по статусу была положена хорошая жена, а Кира вполне справлялась с этой ролью.

– Доброе утро, дюймовочка, не спишь? – спросил, не открывая глаз, Костя.

– Привет. Хорошо хоть, не золушка до брака, – ответила Кира.

Костя открыл глаза, прижал Киру поближе к себе и сказал:

– Извини, просто ты такая маленькая, иди ко мне…

«Вот что значит молодость…» – подумала Кира, растворяясь в его ласках.

Встали они ближе к обеду. Кира порывалась уехать, но Костя никуда ее не отпустил. Заказав еду из ресторана, Костя сам накрыл на стол. Открыл Кире шампанское, себе налил виски. Устроившись напротив камина, они болтали обо всяких пустяках. Кире было с ним легко и интересно, иногда она ловила себя на мысли, что вот он, тот, кто нужен ей на самом деле, – молодой, энергичный с бьющей ключом жизненной энергией. Костя же ощущал к ней непреодолимую тягу, он с трудом сдерживал свое мужское естество, не узнавая сам себя. У него всегда были девушки на пару часов, максимум на ночь, но утром он с ними прощался навсегда, порой даже не зная их имен. К Кире сейчас он испытывал непривычные чувства. Нежность боролась со страстью, странное ощущение полного преобладания ею сменялось ощущением покорности, все эмоции перемешались, в голове царил полный хаос. «Наверное, это виски мне ударило в голову, не может же такая маленькая девушка так овладеть моим разумом», – думал он.

Ближе к вечеру Костя, захмелев, решил больше себя не сдерживать и, страстно поцеловав Киру в губы, сказал:

– Все, я больше не могу терпеть, хочу тебя безумно.

Кира улыбнулась и ответила:

– Но у нас нет резинового счастья, как ты выразился.

– Да и черт с ними, я чист, как слеза ребенка, – ответил Костя, не переставая ее целовать.

Кира вся напряглась и как можно деликатней ответила:

– Извини, Костя, но я так не могу.

Костя резко отстранился, удивленно посмотрел на нее и спросил:

– Почему?

– Дело не в том, что ты болеешь чем-то или нет, дело совершенно в другом. Да хотя это тоже играет свою роль, – ответила Кира, глядя ему в глаза, поражаясь, как менялся его взгляд: голубые глаза стали темно-синими, жестким.

Киру начал пробивать озноб: она с детства боялась скандалов. Ее отец много пил и бил мать, Кира пыталась заступаться за нее и из-за этого часто ходила в синяках. Сейчас взгляд Кости ее напугал: это был взгляд выпившего человека.