Особенно тяжёлыми были первые месяцы в тесных условиях в доме брата, который помог ему найти работу в городе – рыбаком на Волге. Но долгожданная покупка старенького домика на окраине города вселила надежду, что и это испытание он преодолеет. Ведь всегда рядом с ним его любимая жена. Их скромный никах (религиозный обряд бракосочетания у мусульманских татар), где он впервые увидел свою юную невесту, запомнил на всю жизнь. Как она не поднимала глаз, как от смущения её щёки вспыхивали нежным румянцем, как сидела тоненькая и такая маленькая в богатом национальном убранстве, с тяжёлыми золотыми серьгами, с золотыми монетами, украшавшими её платье, с золотым браслетом на левой руке. Лишь раз она взглянула на него, когда мулла спросил её согласие. Но этот девичий испуганный взгляд озарил сердце жениха такой нежностью, что он ей ласково и ободряюще улыбнулся. И в ответ он услышал, как она тихо и по-детски вздохнула и прошептала: «Да…».

«Да, это моя жена навеки, благодарю Тебя, Аллах, Всевидящий и Всеслышащий! Обещаю беречь её и стать для неё добрым и верным мужем».

Так появилась на земле ещё одна семья. И Бог одарил их бесценным счастьем – рождением детей. Каждый ребёнок приносил с собой новый праздник, своё богатство, свой мир. Но были и утраты, о каждой потере он помнил ясно, как будто это было вчера.

Он редко плакал, по крайней мере, даже жена не видела его слёз. И только извещение о гибели старшего сына подкосила его силы. Война забрала самого любимого его ребёнка, его гордость, того, кто и должен был по законам природы опустить отца в могилу. Не дай Бог никому пережить потерю своих детей. Вместе с их матерью, рано поседевшей от таких трагедий, он хоронил своих младенцев, которые умирали от детских болезней, даже не успев сделать свои первые шаги. И каждый раз он уходил к реке, чтобы вдали от всех оплакивать своего малыша. Каждая смерть оставляла рубцы на сердце. Но больше всего он жалел свою жену, утратившую так рано свою молодую красоту. Каждое утро и каждую ночь он слышал её молитвы: она просила Творца дать силы больному ребёнку, просила уберечь остальных детей от болезней и страданий, просила защиты и милосердия. В её шёпоте было столько боли, надежды, любви, и веры, неугасимой веры в силу Всевышнего. Каждое утро и каждую ночь в доме звучал голос несчастной матери. И смерть словно отступила от их семьи, дети подрастали и наполняли дом и сердце родителей звонкими голосами и топотом крепких ножек. Казалось, что теперь ничто не разрушит их зыбкое счастье.

Но вот снова горе пришло в его дом. «Пропал без вести…». Тех младенцев он хоронил сам, читая молитвы над детскими телами; но не знать, где лежит прах сына-солдата, было страшнее самой смерти. В отличие от своей жены он изучал обстановку на фронте, понимал, какие страшные бои проходили в конце сорок второго года именно в том направлении, где воевал его старший. На стене висела большая карта страны, и флажками он отмечал линию фронта. Часто он подолгу, пристально всматривался в карту, словно хотел увидеть тот бой, с которого не вернулись солдаты, словно хотел разглядеть упавшее тело своего сына. Он чувствовал, что его мальчик пал в бою, но его не смогли вынести с поля брани, потому что там остались все, в этой беспощадной битве, где земля «почернела от горя».

Жена с тревогой наблюдала за мужем из окна кухни. Они понимали друг друга без слов. Вместе прожили счастливую и горькую жизнь, но никогда она не жалела, что именно его выбрал папа ей в мужья. Она, единственная дочь в семье, не знала своей мамы, которая умерла очень рано, почти сразу после родов. Но сама она росла в любви, в достатке, и отец, и семья дяди, родного брата мамы, – все бережно и заботливо растили её. Но рано она стала хозяйкой в своём собственном доме. Рано на плечи шестнадцатилетней девочки легли заботы и семейные трудности. Она повторила судьбу многих мне осталось. Главное, я тебя дождался из армии».