– Будь ты проклят, – пробормотал другой великан с самым угрюмым выражением лица, но остальные навострили уши. Гестилью многие не любили, считая виновницей всех бед. Именно она нашептывала мужу самые непопулярные решения.

– Ну, так что? – произнес Дейотар нетерпеливо. – Будем говорить?

– А мы в свою очередь пообещаем оставить вас в живых, когда все закончится, – добавила Эйлин. – И даже отпустим на все четыре стороны, если не захотите служить новому хозяину долины.

– Никогда не преклоню колени перед Джодоком! – сплюнул великан с перебитым носом.

– Да не будет здесь никакого Джодока! – произнес Дейотар в сердцах. Твердолобость этих переростков начала действовать ему на нервы. – Вам предлагали равный союз, а ваш старый придурок все испортил, схватив нас и попытавшись отправить в Некрозамок!

– Пошел к демону, – презрительно скривил губы пленник. – Балагор с вас шкуры спустит, а потом займется этой надоедливой Дананой, которая именует себя королевой Альб. Давно пора было с ними покончить, но все никак руки не доходили.

Мидир вспыхнул, остальные Альбы угрожающе забормотали. Великан громко расхохотался:

– А потом, когда все кончится, я лично позабавлюсь с твоей бабой. Боюсь, ей будет немного неприятно из-за разницы в размерах, но думаю…

Эйлин насмешливо покачала головой. Дейотар вытащил меч из ножен, минуту смотрел на лезвие, а затем нанес страшный рубящий удар в живот. Великан издал странный звук. Его перебитый нос смешно задергался и зафыркал. Лезвие прошило насквозь легкую кожаную куртку и вонзилось в плоть. Крови почти не было, но великан побледнел.

– Лезвие отравлено, – пояснил Дейотар, глядя на стремительно синеющее лицо живого мертвеца. – Специально для таких как вы. Некро-силу тратить не очень хочется, а обычным мечом ваши туши повредить непросто. Яд – отличный выход.

Дейотар повел рукой и чары, опутывающие тело пленника, исчезли. Посиневший великан рухнул так быстро, что парень еле успел отскочить в сторону.

– Я все скажу, все расскажу, – залепетал самый крайний великан, молодой детина с прыщеватым лицом и редкой бороденкой.

– Предатель, – злобно прошипел его угрюмый сосед.

– Ну, почему же, – Эйлин усмехнулась. – Это ваш Балагор предал интересы клана.

– Как тебя зовут? – спросил Дейотар доброжелательно. После демонстрации серьезности их намерений следовало проявить мягкость.

– Галар, – ответил прыщеватый пленник, дрожа всем телом.

– Не бойся, Галар, – Дейотар поощрительно улыбнулся. – Ты сделал правильный выбор и теперь будешь жить. В отличие от остальных.

– Мы тоже не очень жалуем Балагора, вот что, – внезапно произнес еще один пленник, выделяющийся блестящей лысиной. – Меня зовут Сторверк и я готов поклясться в верности новому властителю долины и главе клана.

Еще двое нерешительно переглянулись. Сосед Галара побагровел:

– Мягкотелые черви! А ты…

– Закрой рот, Сурт, – отмахнулся Сторверк. – Ребята, можете не освобождать нас сейчас, но прошу, не забудьте о нас, когда покончите с Балагором. Здесь довольно холодно.

– Не беспокойтесь, – Дейотар улыбнулся и кивнул Эйлин, чтобы она сняла чары с Галара. – Давай, показывай.

– И побыстрее, – умоляюще протянул Бенат, пританцовывая на ледяном полу. – Я умираю от холода.

Чародейские оковы с великана спали, с громким лязгающим звуком. Галар торопливо затопал к искусно замаскированному под сталагмит рычагу и наклонил его вниз. Одна из стен стала исчезать на глазах, буквально истаивая в воздухе. Вонь резко усилилась, и теперь стал понятен ее источник. Чародейская стена скрывала вторую часть подземелья. Здесь тоже находились камеры, только они были в два раза меньше обычных. В них, в жуткой тесноте, лёжа друг на друге, слабо шевелились и стонали великаны.