«Недопе-етый мотив

Я услы-шу во сне,

До утра не сомкну я гла-аз…» -

запевает солист «Технологии». Раньше меня бесило, что он лажает, и только сейчас я понял, что без этих фальшивых нот, песня была бы совсем другой.

– Можно Вас? – я протягиваю Светке руку, и её глаза загораются, словно она давно этого ждала.

– Конечно!

Я беру в руку её тёплую ладошку, нежно обхватываю талию, и мы плавно покачиваемся в такт музыке. Одни посреди ночи. Одни посреди огромной реки.

«Танцы вдво-ё-ё-м

Стра-анные танц-ы-ы…»

Нас накрывает приятная печаль. Мы просто молчим, просто медленно и плавно качаемся из стороны в сторону, и каждый вспоминает тот вечер, где играла эта же песня.

«А но-очью начнё-ом,

Стра-анные танцы-ы,

Танцу-уй под дождё-ом

В переходах подземных ста-анций…»

Я сдавливаю её хрупкое тельце в своих объятиях, пальцами правой руки ощущаю выпирающие через тонкий шёлк летнего платьишка рёбра. Какая она худышка. Моя худышка! Неужели случилось.

Она заглядывает мне в глаза, а потом смущённо улыбается и утыкается носом в мой пуловер. Её длинные волосы забраны в большой шелковистый хвост, этот хвост, в который я влюбился с первого взгляда. Блики от вращающегося на потолке стеклянного шара осыпают нас как снежные хлопья. Ноги утопают в белом дыму, последнем писке дискотек. Вижу спину Поночки в цветастом китайском «Адике». Он горбится в три погибели, обнимая милипуську, которую подцепил час назад. Рядом выгибается какой-то обдолбаный фраер в свитере «Бойз», заправленном в зелёные слаксы и в кожаной кепке, нахлобученной на бритую голову. Фраер кружится с воображаемой партнёршей и даже о чём-то с ней шепчется.

«Вот это приход» – думаю я вскользь и тут же возвращаюсь к своей Вороне.

Буратина и Геракл сидят за столиком где-то там, за толщей дыма и продолжают накачиваться водкой «Распутин». Сегодня мы все хорошо приняли на грудь, и собираемся гулять до утра. День начался превосходно, но мы ещё не знаем, как он закончится. Никто из нас: ни я, танцующий с блаженной улыбкой в предвкушении романтической ночи, ни поблёскивающая глазами Светка, ни звякающие стаканами Буратина с Гераклом, ни Уксус, который перебрал и уже вернулся домой, не подозревает, что это наш последний вечер.

Я надеюсь, я просто уверен, что именно сегодня смогу её поцеловать и нарочно оттягиваю этот сладостный момент, к которому мы оба готовы. Наверное, я бы поторопился, если бы знал, что он уже зашёл в наполненное дымом помещение, и словно башней танка крутит квадратной головой, выискивая за столиками и на танцполе знакомые лица. Ему нужно увидеть, хотя бы одного из нас, чтобы убедиться, что все здесь. Заметив Буратину и Геракла, он щёлкнет костяшками чёток, словно на счётах подобьёт итог и плывущей блатной походкой быстро направится к выходу.

«Та-анцы-ы вдвоё-ом,

Стра-а-анные танцы-ы…»

Тогда я не успел…а что, если сделать это сейчас? Я ловлю её взгляд, смотрю в упор, ныряю в чёрные озёра, захлёбываюсь. Я наклоняюсь ближе, так, что её подведённые губки уже в сантиметре от моих…

– Опа на! А это чё за дискотека?

Геракл бля! Он как всегда не вовремя. Его худосочное тело в тельняшке и трениках раскачивается, колышется, как тонкая берёзка на ветру. Одной рукой он держится за поручень, другая безвольно болтается, сжимая в руке недопитую бутылку вискаря.

– Слушай, Герыч, сходи к парням, посмотри как там они…– пытаюсь я спровадить нежелательного гостя, но уже поздно. Светка уже выскользнула из моих объятий, и села на шезлонг. Да и песня закончилась. Ей на смену приходит другой нетленный хит «Технологиии».

«Нажми на кнопку, получишь результат,