– Давай кресла придвинем, а зеркала облокотим о спинки.

– Гениально! Помоги мне.

Когда кресла были сдвинуты к центру, Нина спросила:

– Галь, пока не поздно, может, передумаем?

– Дашкина болтовня подействовала?

– Я, конечно, не трусиха, но у меня плохое предчувствие.

– Послушай меня внимательно. Если верить всему, что говорят люди, то лучше вообще не выходить из дому, а забиться в самый дальний угол и просидеть там до старости. Ну скажи мне, что может с нами случиться?

– Не знаю.

– Правильно. А потому не знаешь, что ничего страшного не случится. Нинок, ну подумай сама, кого бояться?

– Тогда надо действовать быстро. Хочу, чтобы все поскорее закончилось.

– Ты сама время тянешь.

Клара спустилась вниз, когда Нинка с Галькой, закончив предварительные манипуляции, зажигали семь свечей, покоившихся на журнальном столике.

– Девочки, если вы не против, я пережду на кухне.

– Мы только за, – веселилась Румянова. – Тем более одна из нас составит тебе компанию.

– Как это? – не поняла Клара.

– В книге написано, что девушка должна находиться в комнате одна. Мы с Нинкой будем гадать по очереди.

– И кто отважится сесть перед зеркалами первой?

Нина ткнула пальцем в Гальку:

– Она.

– Почему сразу я?

– Ты предложила, значит, тебе и карты в руки.

– Нелогично получается: сначала хочешь поскорее закончить, а теперь предлагаешь мне первой начать гадание.

Величковская колебалась:

– Черт с тобой, я готова.

– Не к добру ты, Нинка, черта вспомнила.

– Клар, не нагнетай.

– Нинок, смотри ничего не перепутай, – напутствовала Галина. – Заклинание читай четко, не вздумай посмотреть в зеркало, пока не дочитаешь до конца.

– Помню.

– Образ мужчины появится в правом зеркале, а ты смотри только в левое. Если какая-нибудь свеча во время гадания неожиданно потухнет, сразу накрывай зеркала покрывалом и включай свет.

– Ну сказала же, помню.

– Клар, выходим.

– Свет выключите.

Оставшись в одиночестве, Нина перекрестилась и открыла книгу на сороковой странице.

Минуту спустя она уже шептала заклинание, не заметив, что одна из семи свечей погасла.

В кухне Клара задала главный вопрос:

– Галь, а почему надо накрывать зеркала, когда потухнет свеча?

– Плохой знак. Свечи не должны гаснуть.

– А вдруг? Что тогда? – допытывалась Величковская.

– В книге это не уточняется, просто предупреждают, и все.

Клара поставила на плиту турку:

– Кофейку хочешь?

– Не-а, я собираюсь курнуть и совершить подвиг.

– Какой подвиг?

– Сходить в ваше убожество, которое вы называете туалетом.

– Захвати с собой фонарик.

– Там и света нет?!

– Извини, подруга, свет пока не провели.

– Глушь! Ну чистой воды глушь! Самое настоящее болото. Где фонарь взять?

– В предбаннике на тумбочке лежит.

Когда Галька была уже в дверях, Клара выбежала из кухни и шепотом спросила:

– А сколько Нинка просидит в гостиной-то?

– Понятия не имею. Наверное, до тех пор, пока образ будущего мужа не появится.

– Жуть.

– Кларка, я потопала. Если через десять минут не вернусь, иди меня искать.

– Что с тобой случится-то?

– А хрен его знает, у вас же не сортир, а настоящая Голгофа. К тому же без света.

Галя вышла за порог, Клара вернулась на кухню.

Стрелки настенных часов приближались к двум ночи.

А ровно в два часа в гостиной погасла третья свеча. Но это уже не имело абсолютно никакого значения.

Бездыханное тело Нины Величковской лежало возле журнального столика, отражаясь в правом зеркале.

Пронзительный женский визг заставил Катарину вздрогнуть. Вскочив с кровати, она быстро подбежала к окну и заголосила:

– Ленка, просыпайся, похоже, у твоих соседок случилась беда!

– Да ладно тебе, Кат. Девчонки, наверное, перепили, а теперь беснуются, – сквозь сон проговорила Майкова. – Ложись.