– Ее сиятельство пыталась сбежать?! – Удивление миллионера еще больше возросло. – Но… почему? И на каком основании вы ее задержали? Если графиня выразила желание нас покинуть, то она имела на это право…

– Нет, не имела, – твердо заявил сыщик. – Ведь она является главным свидетелем, который может пролить свет на обстоятельства смерти ее друга, барона Лохвицкого. При этом графиня сразу отказалась отвечать на любые вопросы, касающиеся убийства барона. Я запретил ей покидать поместье, поскольку она является важным свидетелем. Однако она грубо нарушила мой запрет и сбежала из-под стражи. Лишь с большим трудом нам удалось ее задержать и доставить сюда. Если она и дальше будет так себя вести, мне придется ставить перед судом вопрос о ее заключении в СИЗО. А пока, только на сегодняшний день, я хотел бы изолировать гражданку Соколову в надежном месте, откуда она не сможет сбежать. Теперь моя просьба понятна?

– Да, теперь… после всех этих объяснений… – забормотал миллионер, – я понимаю… Значит, вам нужно изолированное помещение, где есть все удобства?

– Да, именно так, – отвечал Гуров.

– В таком случае… В гостинице ничего такого нет… Но под нашим домом имеется подвал… Там оборудованы комнаты для слуг, которых мы приглашаем временно. Есть три такие комнаты, каждая рассчитана на двоих… Я могу перевести этих девушек куда-то в гостиницу, потеснить других слуг…

– Вот и отлично, – кивнул Гуров. – Распорядитесь, чтобы девушки освободили помещение. Мне нужно срочно разместить там графиню, чтобы заняться другими делами.

Хозяин поместья поспешил к своему дому, а Гуров остался ждать возле машины. Он не хотел ни на минуту упускать графиню из виду. Он понимал, что эта женщина подобна ртути – может выскользнуть из любого захвата.

Спустя четверть часа Силантьев вернулся. С ним шли две девушки, несшие сумки; вид у них был озадаченный. Хозяин поместья передал их управляющему, объяснив, что девушкам нужно найти новые помещения. После этого он сказал Гурову, что комната для размещения графини свободна. Сыщик дал команду оперативникам, те вывели графиню из машины и повели в дом хозяина поместья.

«Так, с этим вопросом покончено, – подумал Гуров. – Теперь можно заняться тем делом, которым следовало заняться с самого начала, с раннего утра – допросом всех людей, проживающих в гостинице. Не может быть, чтобы никто не видел ухода из гостиницы барона и никто не видел того, второго человека – убийцу. Вот кто должен меня интересовать в первую очередь!»

И он отправился разыскивать гостей праздника, чтобы их допросить. Гостей он нашел на площадке перед дворцом, где художники развернули свою выставку. Миллионеры, депутаты, известные телеведущие прохаживались перед картинами, собирались кучками, вели обсуждение. Гуров тоже подключился к этому процессу. Он подошел к одной из таких групп, отвел в сторону одного из участников обсуждения и начал его расспрашивать о том, что происходило минувшей ночью, что человек видел и слышал. Правда, вскоре выяснилось, что первый допрашиваемый не слышал ничего, и тем более не видел – он спал. Сыщик отпустил его и отвел в сторону второго, потом третьего, четвертого… Всего на празднике присутствовали, как он узнал от миллионера Силантьева, тридцать четыре человека, не считая художников, музыкантов, а также графини Соколовой и ее спутника, барона. И каждого из них нужно было допросить, причем сделать это так, чтобы человек не замкнулся с самого начала допроса, не стал отделываться дежурными фразами «ничего не видел, ничего не знаю». Для этого требовалось большое терпение, настойчивость, а также знание психологии. Но всего этого у Гурова было в избытке, поэтому первые неудачи его не смутили, и он методично продолжал свой опрос.