– Вы уже кому-то сообщили об этом событии? – продолжал допытываться хозяин поместья.

– Разумеется. Я сразу поставил в известность капитана Иванова, а он вызвал бригаду криминалистов. В течение одного-двух часов они должны приехать.

– Таким образом, к утру об этой трагедии будут знать все, кто приехал на праздник… – задумчиво произнес миллионер.

Гуров понял ход его мыслей, догадался, какой вопрос решает сейчас Силантьев, и сказал:

– Да, вам надо принять принципиальное решение: проводить сегодня праздничные мероприятия или свернуть программу и объявить, что в связи с трагедией праздник закончен. И решать надо прямо сейчас.

– Я понимаю, понимаю… – кивнул миллионер.

Он подумал немного, потом решительно тряхнул головой и сказал:

– Отменять намеченное мы не будем. Мы не станем называть это праздником. Будем говорить так: «Программа открытия дворца». Вход в гостиницу, а также в столовую, декорируем траурными лентами. Если удастся быстро изготовить портрет барона – изготовим и установим в фойе. Перед завтраком я сообщу гостям о происшествии. Попрошу графиню сказать несколько слов о бароне, помянуть его… в общем, сделаем все, что положено.

– Что ж, я думаю, это правильное решение, – сказал Гуров. – Вы упомянули графиню. Полагаю, вы не станете ее немедленно будить, чтобы сообщить печальную новость?

– Нет, ни в коем случае, – отвечал Силантьев. – Пусть спит. Когда проснется, тогда я ей все расскажу.

Последние следы растерянности исчезли с его лица; предприниматель вновь был полон решимости, он был готов быстро принимать новые решения и отвечать за них.

– В таком случае, когда графиня проснется и вы ей все скажете, попросите ее подойти к дворцу, – сказал Гуров. – Необходимо провести опознание тела убитого.

– Хорошо, я скажу, – пообещал Силантьев. – Но я полагаю, это произойдет не ранее десяти часов. Такие люди, как графиня, рано не встают…

Однако, не успел миллионер договорить эту фразу, как его глаза округлились от удивления. Он с изумлением смотрел на что-то, что происходило за спиной Гурова. Сыщик обернулся – и сам остолбенел от удивления: через луг к ним быстро приближалась графиня Ангелина Романовна Соколова. Она почти бежала. Когда графиня приблизилась, Гуров увидел, что ее лицо выражает крайнее волнение, почти отчаяние. «Наверное, она заглянула в спальню своего друга, увидела, что его нет, и поняла, что случилось», – подумал сыщик. Однако тут же выяснилось, что он ошибся.

– Случилось нечто ужасное! – воскликнула графиня, подбежав к мужчинам. – Почему вы ничего не делаете? Почему стоите? Случилось страшное!

– Мы сочувствуем вашему горю, графиня, и принимаем все меры, чтобы поймать преступника, – сказал на это Силантьев. – Тут перед вами лучший сыщик России, Лев Иванович Гуров, и он…

– Да, конечно, здесь нужен самый лучший сыщик! – заявила Соколова. – Пусть он поймает этого негодяя и вернет мои драгоценности!

Миллионер и сыщик переглянулись и оба вытаращили глаза. Они оба испытали одновременно чувство крайнего изумления.

– О чем вы говорите, ваше высочество?! – спросил миллионер.

– Разве у вас пропали драгоценности? – спросил сыщик.

– Конечно! – воскликнула Соколова. – Я проснулась, стала размышлять, что я надену сегодня, открыла шкатулку, а там – там пусто! Но простите, если вы не знали об этой пропаже – а вы и не могли о ней знать, о ней пока никто не знает, – почему вы выразили мне сочувствие? О каком горе вы говорили?

И снова Силантьев и Гуров переглянулись – теперь уже со смущенным видом.

– Видите ли, ваше высочество… – пробормотал хозяин поместья.

– Я должен сообщить вам печальную новость, – сказал сыщик.