Два длинных шеста размещались в деревянных пазах, по три с каждого борта. Эдгар взял один шест, опустил его в воду, нащупал речное дно и оттолкнулся. Оказалось даже проще, чем он ожидал, и паром плавно двинулся в путь.

Юноша прошел на нос, затем стал работать шестом с борта, направляя судно немного вверх по течению, чтобы выяснить, насколько паром управляем. Что ж, тут не требуется чрезмерная сила – скажем, Блод или Квенбург вполне в состоянии трудиться на пароме самостоятельно, а Лив и Этель легко справятся вместе, если их, конечно, заранее обучить.

Пересекая реку, Эдгар бросил взгляд на пышную листву деревьев на дальнем берегу – и рассмотрел овцу. Потом другие овцы показались из леса в сопровождении двух собак, а там и пастух появился – молодой длинноволосый мужчина с растрепанной бородой.

Вот, кажется, и первые путники.

Внезапно Эдгар встревожился. Да, он строил судно для перевозки домашнего скота, но вот беда – он многое знал о лодках и почти ничего не знал о животных. Как поведут себя эти овцы? Может, они перепугаются, откажутся заходить на борт или затеют давку? Поди пойми…

Ладно, это возможность узнать.

Доплыв, он сошел на берег и привязал паром к дереву.

От пастуха воняло так, будто он не мылся годами. Мужчина долго и пристально смотрел на Эдгара, а затем сказал:

– Ты здесь новенький. – Он выглядел довольным своей проницательностью.

– Да. Я Эдгар.

– Ага. И у тебя новая лодка.

– Красивая, правда?

– Ну да, со старой не сравнить. – После каждой своей фразы пастух замолкал, словно восторгаясь собственным успехом. Наверное, ему обычно не с кем поговорить, вот он и отвык общаться.

– Это точно, – сказал Эдгар.

– Я Саэмар, все кличут Сэмом.

– Рад встрече, Сэм.

– Гоню эти весенние шкуры на рынок.

– Я уже догадался. – Эдгар успел узнать, что «весенними» называют однолетних баранов и овец. – За переправу возьму по фартингу с головы, будь то человек или животное.

– Ясно.

– Двадцать овец, две собаки и ты сам. Получается пять пенсов[25] и три фартинга.

– Ясно. – Саэмар сунул руку в кожаный кошель на поясе. – Я дам тебе шесть серебряных пенни, с тебя фартинг сдачи.

Эдгар совершенно не готовился к денежным расчетам. Некуда складывать деньги, сдачи нет, как и ножниц, чтобы разрезать монеты пополам и на четыре части.

– Заплатишь Дренгу, – ответил он. – Вроде как сможем переправить все стадо за одну поездку.

– На старой лодке приходилось перевозить по две овцы за раз. Все утро, помню, провозились. И ведь непременно найдутся одна-две тупых – или в воду свалятся, или начнут туда-сюда сновать со страху. Ты сам-то плавать умеешь?

– Да, умею.

– Ага. А я не научился.

– Как по мне, ни одна твоя овца не выпадет из этой лодки.

– Овцы – они такие: коли есть способ себе навредить, они его точно отыщут.

Сэм взял первую овцу и перетащил ее на паром. Собаки забежали следом и принялись взволнованно все обнюхивать. Пастух пронзительно свистнул. Собаки мгновенно спрыгнули на берег, кинулись к овцам и стали теснить животных к берегу.

Эдгар затаил дыхание.

Вожак стада помедлил, будто устрашившись тонкой полоски воды между сушей и палубой. Он крутил кудлатой башкой из стороны в сторону, выискивая возможность побега, но пастушьи собаки наседали. Посадка затягивалась, и тут одна собака громко, но убедительно рыкнула.

Овца подпрыгнула. Очутилась на палубе и радостно зацокала копытами по дереву.

Остальные овцы последовали за ней. Эдгар удовлетворенно улыбнулся.

Собаки тоже перебрались на паром и встали по бокам отары, как часовые. Сэм взошел на борт последним. Эдгар отвязал веревку, шагнул на палубу и взял в руки шест.