– Майор Баляс, можно проще, Николай Николаевич.

Я тоже в свою очередь называю свое имя – отчество. Познакомились, с разрешения начальника присаживаемся. Майор кратко вводит меня в курс дел по вновь формируемой дивизии. Сетует на то, что вот пока приходится стеснять начмеда полка, потому что даже своего кабинета по занимаемой должности не имеет.

Затем речь заходит о том, где же меня разместить, и покормить с дороги. Но сначала идем в штаб дивизии, и я сдаю свои документы в строевую часть, чтобы меня зарегистрировали. А затем мне дают сопровождающих и носильщиков, дабы сопроводить в местную военную гостиницу. Одноэтажный, относительно просторный барак под название «Голубые купола», назывался здесь «отелем».

Слава Богу, о месте для меня в одном из номеров, мое начальство позаботилось заранее, поэтому проблем с оформлением не было. Пока регистрировался, откуда не возьмись, появился и мой московский шеф полковник Солнцев. Я представился, поздоровались, начальник меня приобнял. На душе посветлело, от того, что встретил знакомого, почти родного в этом глухом уголке мира. Он тоже прибыл сюда в командировку. Все по тем же делам формирования дивизии.

Номер шефа был через стенку с моим. Вместе сходили в офицерскую столовую, пообедали. Попутно, всю дорогу, начальник меня инструктировал и подсказывал детали моей предстоящей службы. Затем вместе посетили солдатскую столовую в полку. Здесь, как обычно, по нашему профилю было работы непочатый край. Вернулись в медпункт.

Если по отношению ко мне полковник вел себя спокойно и благосклонно, то новоиспеченного НМС дивизии неоднократно в моем присутствии, с целью, видимо, чтобы и меня немного припугнуть, жестко пригладил против шерсти. За бардак в столовых и на территории. Провел, так сказать, показательный воспитательный урок для нас обоих. Вечером вместе вернулись в гостиницу.

Легкий ужин и, валясь с ног от усталости, падаю спать на низенькую диван-кровать. Мгновенно засыпаю, но от невыносимой жары и духоты через час просыпаюсь. Голова, как огромный чан. Шум в ушах и непонятное состояние. Хочется спать и в тоже время от духоты спать невозможно. Видимо, в таком же состоянии находился и мой шеф, потому что раздался стук в стенку из соседней комнаты.

– Не спишь? – прозвучал его голос столь слышимый, как будто между нами была тоненькая перегородка. Барак, одним словом.

– Нет, не сплю.

– Тогда переступай подоконник и выходи во внутренний дворик, – говорит он мне. Накидываю на себя простыню и переступаю через низенький, не более сорока, сантиметров над землей, подоконник, и оказываюсь в райском уголке. Небольшой, но уютный дворик-оазис. Посредине – глубокий, более двухметровой глубины шестигранный, облицованный глазурованной плиткой, бассейн. В нем постоянно холодная, проточная вода от заправленного в него гидранта, поступающая из артезианской скважины. Я с начальником, в первую очередь, прямо в простынях ныряем в бассейн. Опускаюсь почти на дно и задерживаюсь там по максимуму. Затем остывшие садимся на край бассейна, с ногами опущенными в воду.

Сильно хочется пить, но, как оказывается, на этот случай наш предусмотрительный начмед дивизии, в огромных сетках- авоськах, привязанных к скобам на бортике бассейна, опустил в воду дыны и арбузы. И мы их, нет, не режем, а разбиваем об коленку и пальцами выбираем прохладную, живительную мякоть. Посидели, поболтали ногами в бассейне и языками во рту о том, о сем. Еще раз нырнули в бассейн и с мокрыми простынями побрели на свои топчанчики. Через час – полтора наши действия повторяются. До утра еще раза два-три, посещали этот сосуд прохлады – бассейн.