– Дело плохо, – заявил он наконец. – Я не буду Вас обманывать, Михаил.

Потом парень плохо помнил, о чём говорил доктор. Из всего стало лишь понятно, что надо бороться, глядишь, подольше протянешь. Гулять больше, работать меньше, ну и принимать успокоительное напополам с обезболивающим… Почему-то его не посетило то самое отрицание, обычно посещающее всех. Наоборот, он вытянул лицо в полном понимании.

– Понятно, – сказал Михаил и взял рецепт на лекарство. Доктор ещё написал ему кучу направлений, но он их выкинул сразу же, как вышел из больницы. Он ничуть не испытывал облегчения, выйдя оттуда. Ноги понесли его прочь по тротуару, навстречу шла семья: блондинка в синем пальто; маленькая девочка-шатенка, улыбающаяся во весь рот, державшая в одной руке фиолетовые воздушные шарики, а в другой – руку своего отца; высокого брюнета в серой расстёгнутой куртке. Ещё ему попался смуглый дворник в оранжевой жилетке с надписью ЖУК-1, а потом группа смеющихся студентов, пестрящих белыми рубахами и чёрными юбками.

В такие моменты, наверное, понимаешь, как мало ты значишь, как мало ты успел. Даже если тебе шестьдесят восемь, и тебе выносят из подъезда, а ты косишься на всех этих живых и жизнерадостных людей. Мда, паршиво.

Кеннеди завещал всем ходить больше, ибо прогулки полезны для здоровья, а безымянные бодибилдеры предлагали воздерживаться от мастурбации. Йоги советовали есть овощи, а не мясо; зожники предлагали подтягиваться, а не курить. Да, теперь уж что.

Михаил закурил, всё глубже погружаясь в свои мрачные мысли. Он понимал, что ничто не вечно, как писал Шекспир, и всё пройдёт, как пел Боярский. Так и его жизнь резко стала соскальзывать куда-то в Тартар. И всё как-то стало не иметь значения. Он бы так и шёл, ничего не видя перед собой, пока не упёрся бы в перила моста, перекинутого через реку, в нескольких километрах отсюда. Там бы он выкурил последнюю сигарету и сиганул бы через перила… В теории это представлялось просто. Но на практике ты, скорее всего, расшибёшься о толщу грязной воды, переломаешь рёбра, будешь орать и долго захлёбываться, пока, наконец, не пойдёшь на дно куском дерьма.

«Он лежит на дне из ила, в жизни мало что успел».

– Ничего не успел, – проговорил Михаил и остановился на остановке. На ржавой коробке, якобы защищающей ожидающих от ветра и дождя, была наклеена куча объявлений. Листки с информацией о съёме квартир, проституток и мужей на час. Оранжевые, белые, розовые. Один был совсем свежий, недавно приклеенный.

– Психолог Светлана Королёва, улица Троцкого, дом 13, – прочитал Михаил, и боль пронзила его голову ржавой арматурой. Боль смешивалась с уродскими воспоминаниями из жизни, из прошлого. – Да, психолог бы мне не помешал… Ох, мне нужен психолог!

В последней фразе, обращённой к объявлению, было столько угрозы, что люди, стоящие на остановке, стали озираться, но не в поисках приближающейся маршрутки.

Михаил рывком сорвал объявление, сжав кулак с листком изо всех сил. Машинально он сжимал и зубы. В этот момент он убедился окончательно, что люди бывают двух типов: неудачники и успешные. Одним не достаётся ничего, а другим – всё.

……….

.

Она схватила телефон и попыталась включить его. Ага, он так и послушался – разряжен. А вот в такие моменты понимаешь, как важно уделять внимание мелочам. Иногда твоя жизнь превращается в кошмар на ровном месте.

– Откройте, моя дорогая психологиня! – проревел Мишаня и с размаху поддал дверь, отчего она комично прогнулась. – В армии я не был, но кое-чему жизнь меня научила…

Света никогда не оказывалась в таких ситуациях; хоть и много психов она повидала, но такого – в первый раз. Совершенный отморозок. Казалось бы, как его ещё не упрятали?!