Слегка злого, необузданного, буквально использующего меня — но его.

Кончает мне в горло, после чего нетерпеливо укладывает на кровать — да что там, почти швыряет. Но мне нет дела до дискомфорта или даже жёсткого обращения: слишком хочу его. Настолько, что бесцеремонность даже будоражит. Аж стон срывается, стоит только незнакомцу нависнуть надо мной. Ну же… Пожалуйста.

Кажется, я говорю это вслух, потому что незнакомец вдруг застывает надо мной. Улавливаю, как у него сбивается дыхание... Мой голос показался ему знакомым?

Нет... Не может быть.

Незнакомец входит в меня резким рывком: сразу глубоко и сильно, удерживая так, чтобы я не могла податься назад. Впрочем, я и не хочу... Наоборот, хнычу от мощных долгожданных ощущений и тяну его к себе. Тело отзывается даже от минимального движения внутри, хотя по факту он просто располагается там, не спеша толкаться.

На задворках подсознания мелькает мысль, что я не заметила презерватив, да и не чувствую его... А в предпочтениях указала такой способ защиты. С другой стороны, наплевать: я слишком хочу и на таблетках.

— Ты предала меня, — неожиданно припечатывает незнакомец… очень даже знакомым голосом.

Боже… Мне всё-таки не казалось? Я не сошла с ума? Это и есть Рома?..

Хотя если да — с ума сошли мы оба. Что мы вообще делаем, зачем, как потом жить?

16. 9.2

В панике дёргаюсь, пытаясь высвободиться… Куда там — не пускает. Крепче сжимает, демонстративно двинувшись во мне и этим мгновенно сбивая дыхание. И без того ведь очень ярко и остро между нами, а теперь, когда понимаю, что это действительно Рома…

Уже не столько нависает надо мной, сколько чуть ли не ложится, утыкаясь носом в шею и показательно нагло вдыхая мой запах.

— Что, легко было трахаться со мной, когда как бы не знала, кто я? — усмехается зло. — Что-то не тянуло тебя тогда вырываться, — агрессивно толкается в меня снова, а я изо всех сил кусаю губы, чтобы не застонать.

Возбуждение, отчаяние, непонимание, боль и даже стыд — та ещё смесь. Сдержать сами собой рвущиеся стоны и всхлипы уже возможностей никаких, аж зубами впиваться в губы приходится, чтобы хоть как-то с этим справляться. Позорно плыву на грани оргазма и мощнейшего возбуждения, и, если бы не лихорадочные мысли на грани паники от разом накатившей реальности — так бы и кончила под Ромой.

— Не как бы, — беспомощно шепчу, упорно возражая. — Я правда не знала, что это ты.

Понимаю, что этим скорее хуже делаю: получается, реально незнакомцу собиралась вот так самозабвенно отдаваться. Слышу усмешку — уверена, что злую. За ней следует поцелуй, а потом и укус мне в шею. Не сдерживаю всхлипа.

В ответ мне почти рык и несколько глубоких движений внутри подряд. Я даже про разговоры забываю, мгновенно отдаваясь им. Инстинктивно двигаюсь навстречу, снова сходя с ума от остроты ощущений. Глаза закатываю, дышу загнанно, уже не пытаясь сдержать стоны и что-либо ещё: ну не могу я! Мне безумно хорошо, хотя столько же и мало этой близости. Разрядка просто необходима — я близка к тому, чтобы требовать её.

И такой ненасытностью накатывает, что аж тоже кусать его готова. Целовать, засасывать, лизать, ни секунды не переставая трогать…

— То есть ты собиралась вот так трахаться с любым? — снова обламывает меня вопросом Рома.

И прекращением действий тоже… Хотя он ещё остаётся во мне, и даже этого достаточно, чтобы приятная пульсация не прекращалась. Вот только этого всё равно мало!

Какого ответа Рома ждёт? Даже в темноте его взгляд давит настолько, что чувствую себя опустошённой. И переполненной одновременно — разрывает чувствами и ощущениями. А невозможность их выплеснуть так вообще сводит с ума.