– Надо же, какая неприятность! А случилось это посреди пустыни, и вы долго шли к населенным районам, преодолевая жажду? – Я вцепилась в подоконник, собираясь рывком поставить себя на ноги. Получилось. Почти. Я оказалась сидящей лицом к подоконнику, спиной к мужу.

В просвет между ветвями дерева виднелось восходящее солнце. Алое небо на фоне темных листьев. Мрачно и красиво.

– Меня вела любовь к вам, дорогая моя! – шепнули в ухо, поднимая под мышки. – Из какой пустыни вернулись вы, моя милая двэйна? Восточной? Или Риханской? – Он запустил руку в мои волосы и выудил несколько листьев. – Или из каких джунглей?

Витор не до конца вышел из тени – улов, зажатый в темных полупрозрачных пальцах, выглядел занятно.

– Ну что вы, мой безвременно почивший супруг! Я всего лишь познакомилась с вашим ласковым, вежливым и невероятно гостеприимным кузеном и поняла, что влюбилась! Как вы понимаете, от внезапно возникшего чувства случилась бессонница. И я решила прогуляться. Дабы развеяться и взять себя в руки! – томно вздохнула и чуть не свалилась носом в подоконник. Нельзя так резко выдыхать!

Алистер поддержал, приобняв рукой за талию.

– Правда?

– Да! – подтвердила я, прислонясь спиной к нему – мышцы ног мелко подрагивали. Но ведь девушка с моста жива! У меня получилось – это грело сердце.

– Ум-м-м… – многозначительно произнес мой покойный супруг, не давая осесть на пол. – Вы настолько в восторге от Кевина, что решили выйти через окно, чтобы с ним не встречаться?

– Побоялась выдать свои чувства! – смешок сдержать не удалось.

– И не побоялись свернуть себе шею? – спокойно, я бы даже сказала отстраненно, уточнил Витор.

– Я ловкая.

– И скромная?

– И влюбленная! – парировала я.

– Позволю себе напомнить, что номинально вы моя жена… и, увлекаясь моим кузеном… ставите меня в двусмысленное положение.

– Да, я прекрасно понимаю, мне придется дождаться окончания траура по вам, мой супруг, прежде чем бросаться в объятия любимого! – подколола я, вспомнив, как воевала с Кевином, пока Витор пропадал неизвестно где.

Звон в ушах стал громче, голова закружилась; я без малейшего смущения повернулась к «покойнику», обняла его рукой за шею. Иначе смущенно и красиво сползу в обморок.

– Вы говорите-говорите, – покивала я, заметив, что Витор озадаченно замолчал. – Говорите и идите в сторону туалетного столика, а потом – ванной.

– Зачем? – последовал насмешливый вопрос. – Я и так могу сказать, что вы выглядите потрясающе.

– Да, я не сомневаюсь в вашей наблюдательности, – хмыкнула, вспомнив, как тень памятником самой себе сидела в кресле, когда я ввалилась в спальню.

– Боитесь, что Кевин не оценит ваш внешний вид?

– Оценит. Но он слишком галантен, чтобы сказать мне об этом.

– Помните, вы моя супруга.

Алистер тихо кашлянул и двинулся в указанном направлении. Боль, следующая за нами по пятам, слегка уменьшилась. Из чего я сделала вывод, что Витора наш разговор веселит.

За полгода я поняла одну простую истину: эмоции связаны. И положительные всегда могут если не избавить от воплощений отрицательных, то хоть уменьшить их. А там человек в силах сам справиться. Но иногда это не помогало.

– Возьмите шкатулку, пожалуйста, – моих сил на такой подвиг не хватало. – Вы что-то говорили о том, что я ваша жена?

– Правда? – Витор свернул к двери ванной; вопрос прозвучал донельзя иронично.

– Это вы так сказали.

Я отцепилась от супруга, открыла дверь.

– Поставьте сюда, – показала на пол ванной.

– Вам помочь?

– Нет.

– Но вы не в том состоянии… – Я закрыла дверь, прервав прочувствованную речь Витора. Села на пол. – Вы считаете, что дверь меня остановит? – донеслось с той стороны.